Если кому-то ещё интересно

[Sammium]

Отчёт Мэлдис действительно существует. Он был написан наполовину вскоре после игры.
А теперь он всё-таки дописан. Вот - hobbit-in-the-hole.diary.ru/p202759160.htm

---

Доконченное по следам игры.

[Alex Kerven]

Первые строки этого стиша прозвучали в моей голове еще года два назад. Теперь - завершено.

anachronist.diary.ru/p200440443.htm

---

Спасибо за Игру!!

[Maeda_Mori]

Это Отчет и благодарности Наурлотвен, целительницы.

Вообще-то, мы посовещались и решили, что мой отчет будет состоять из слов "Перевязывала.", а отчет травников - из слова "Варили." Но...

maeda-mama.diary.ru/p200301070.htm

@темы: информационное

---

То ли переотчёт, то ли недофанфик...

[Злая Ёлка]

Получилось длинно и довольно скучно
Рассказ лесного бродяги Эрехорна, временно проживающего в Нарготронде, охотника и немножко поэта

---

Санкт-Петербург. Постигровая встреча.

[Эридэль]

В Петербурге постигровая встреча состоится 29 сентября, начиная с 18 часов.

молчанье - знак согласия...
Значится, так, встречаемся на работе у Злой Елки
Апраксин переулок, д.4.
Второй дом от угла - серый, шестиэтажный. Высокая дверь между двумя магазинами, на двери вывеска "Школа танцев". Подняться на 6-й этаж (лифт работает, но я бы не советовала...). Дверь в холл не заперта, просто тугая, если что, можно звонить Ёлке [phone]

С собой можно тащить чего-нить пожевать и хорошее настроение

запись создана: 22.09.2014 в 18:38

@темы: организационное

---

я-смог! я-смог! - поздравляю...(с)

[Courant par les ondes]

пусть с опозданием. но все же) надо же спасибо сказать,
первая часть отчетника
madjong.diary.ru/p199794757.htm
вторая часть отчетника
madjong.diary.ru/p199917210.htm

---

Финрод и Саурон

[W. Dee]

Поединок и Плен.
Набрел на картинки, и так зацепило прошедшей игрой, что не мог не выложить..

---

Москва. Постигровая встреча.

[W. Dee]

Есть предложение провести постигровую встречу вечером 25 сентября или 2 октября, это четверги.
Давайте решим, когда будет лучше.

Где: "МуМу" м. Лубянка
Когда: с 18:00

Вопрос: Когда?

1. 25 сентября (четверг)		7	(70%)
2. 02 октября (четверг)		3	(30%)
Всего:		10

---

Постигровой сбор

[Эридэль]

Мне тут тактично намекают, что хотелось бы постигровую встречу...
Для СПб предлагаю вечером 22,23 или 24 сентября.

Москва, вам оно надо? Вы сможете организоваться самостоятельно?

---

Отчет с игры

[Эридэль]

Вводная часть

Я если честно не знаю чего начать, с того ли, как из
года в год на различных Лэйтиан наблюдала как умирает внутренняя игра в
Нарготронде после ухода Финрода. Или с того, как уже пару лет лелеяла
идею о кабинетке по этому сюжету. Или с того, как в феврале этого года
тогда еще почти не знакомый мне Ди приехал в Питер и совершенно случайно
зашел ко мне в гости...
Или может сразу начать с заезда на полигон?
Я не знаю, писать ли мне отчет от имени мастера, или игрока, или персонажа...
В
игры я играю уже много лет, а вот полноценную полигонку ставить
довелось впервые, причем при условии, что раньше мне не приходилось даже
игротешить.
Да, играющий мастер - это зло, у нас здорово провисла
игротехника, я заткнул собой пару дырок, но зато оголил зад в другом
месте. Я наивно полагала, что все что я могла - я сделала до игры и
теперь смогу поиграть, как это водится не учтя форсмажоры и возникающие в
процессе косяки. Но если честно извиняться у меня за это сил нет. Если
бы пришлось повторить, я бы поступала так же, как на игре за исключением
того, что я тупо забыла о последствиях для персонажа Больдога. (Причем
забыла столь качественно, что не вспоминала об этом пока мне не
напомнили уже через несколько дней после игры).
И косяков:
Поздно
выложили ресурсы, а как выяснилось чуть позже, то еще и не все. (из-за
этого кстати поехал тайминг и кое-кому не хватило мирной жизни и
творчества.)
В какой то момент времени было слишком много орков, это
произошло потому что Векша их посылала один раз, а добрые техи,
респаунились в ближайших кустах, выжидали минут 15 и шли на второй и
третий заход.
На мой взгляд было маловато охот и ресурсы добываемые с охоты не играли
Поздновато заехала библиотека - (форс-мажор)
Снялась
команда гномов (форс-мажор), из-за этого отвалился большой пласт игры в
Нарготронде. Игротехнически мы постарались это скомпенсировать, но техи
в отличии от игроков во первых пришли позднее, чем нужно, а во вторых
не смогли остаться. Так что ограничились небольшим игровым эпизодом и
тупо принесли информацию о новых ресурсах, что было уже не слишком
актуально т.к. уже начало темнеть.
Провисла игротехника снов.
Были жалобы на Мандос.
Не слишком удачная идея с Амон-Этиром.

Начну
свое повествование пожалуй с утра пятницы и даже не буду разделять
повествование ни на мастера, ни на игрока, ни на персонажа пусть течет
как течет... Так что получится не отчет а гремучая смесь всего и вся,
включая жуткую мешанину из окончаний в мужском и женском роде. Заранее
извиняюсь, если что-то забыл или записал не верно, особенно за
диалоги.
Необходимый эпиграф, отражающий мои впечатления об этой игре:

Сидит рыбак с собакой у пруда, рыбачит. Бац - корова выныривает:
- Мужик! Дай закурить!
Мужик ошалел совсем, протягивает сигарету.
- Ну, и спички давай!

Совсем
одурел мужик, дает спички. Корова закуривает, отдает все и ныряет
обратно. Мужик круглыми глазами смотрит на собаку. А собака:
- Что, уставился? Я сама офигела!

Для начала мы с Оромычем разведали воду и привезли еще 35
литров в довесок к тем 45-ти закупленным накануне. Я прошлась, провесила
маркеры до полигона, пробежалась по самому полигону пару раз,
прикидывая что где именно поставить, а потом уже начали заезжать первые
игроки. А из МГ на тот момент были только я и Векша, а все техи и
помощники которые обещали заехать накануне или утром куда то резко
продевались.
Игроки желали знать, где им ставить палатки, а где
можно возводить игровые строения и что за строения собственно надо
возводить. Так что я, оставив Векшу следить за мАстеркой и строить
ворота Гаурхота, отправилась пытаться возводить город. Надо сказать, что
строительство Нарготронда в мои планы, как мастера не входило, но тут
увы выяснилось, что температурящий и зашивающийся Финрод сможет заехать
только поздно вечером и рулить строительством придется Ородрету. Рулил я
надо сказать не так чтобы очень хорошо, но как то рулил. К тому же
выяснилось, что из-за позднего заезда Эри и Кервен не успевают закупить
стройматериалы на Врата Фелагунда и тем более их построить. И я зачем
то, как ответственный младший брат решил, что у старшего обязательно
должны быть ворота и взял эту заботу на себя. Вролинг штука коварная,
особенно если ты мастер, а меня вролинг в Ородрета настиг еще в марте,
когда я начал прорабатывать этого персонажа. Да я знаю, что играющий
мастер плохо, но тогда, в конце зимы, еще казалось, что я буду только
помогать делать эту игру, а не быть ГМом, так что я решила попробовать
влезть на елку и не ободраться, а затем уже стало поздно что то менять.
Так что я присоединился к Саурону в деле строительства, он возводил
черные врата, я белые и это было символично... Хотя возможно было бы
лучше, если бы я в это время провесил горы и болота и не оставлял это на
утро. Что я еще делал полезного в тот день кроме ворот я помню плохо.
Помню что много бегал между локациями и постоянно в них застревал на
что-нибудь отвлекаясь и забывая о первоначальной цели, общался с
игротехами втолковывая, что и куда завтра класть, вешать, делать и т.д.,
общался с игроками, собирал взносы. С ужасом обнаружил 7 лишних
заехавших без заявок феанорингов, при условии, что закладывался максимум
на 3-х. Потом наконец в компании Сэма и Ровены сходил на электричку
встретил Эри и Кервена и у меня было минут 10-15 когда я тупо сидел,
ничего не делал и только светил фонариком, чтобы они могли поставить
палатку ибо внезапно наступил темный осенний вечер. Потом пришла жена и
заставила одеть меня игровое. А затем, после некоторых заминок, но всего
с 20 ти минутным опозданием начался парад. Более убогого парада я
кажется еще не видел, я не сказал ничего толкового и забыл про все
важное, но как то с божьей помощью мы начали...

Первый игровой
момент - Финдуилас и Гвиндор наконец объявили о своей помолвке,
поднимаем здравицы и тут меня просят, как отца сказать речь... Никогда
не умел и не любил находиться в центре внимания и тем более говорить
речи... - Бросаю панический взгляд на Финдарато, он ловит его с
противоположного конца залы, кивает мне, встает и берет "огонь" на себя.
Впрочем, как обычно... Мы с братом всегда были достаточно близки, чтобы
понимать друг друга без слов...
Свои подарки детям я приношу чуть
позже, уже после всех - это парные кулоны, похожий носила Индис, я по
памяти нарисовал эскиз, а местные мастера изготовили их.

После
суматохи дня было странно вот так сидеть у костра и никуда не бежать,
поэтому я не мог найти себе места и постоянно пересаживался. На
принесение пользы сил уже не было и поэтому мне в голову пришла
гениальная мысль о том, что стоило бы пойти спать. Так что я оставил
уютные посиделки у огня, поднялся.... и двинулся в прямо противоположную
от своей палатки сторону, а именно в Тол-ин-Гаурхот, дабы проверить как
там обстоят дела и согласовать планы на завтрашнее утро.
Когда я
вернулся, компания в каминном зале уже почти разошлась. Я заглянул к
феанорингам, чтобы предупредить Келегорма о времени начала охоты. Был
приглашен в гости и с величайшим сожалением отказался, приняв таки
волевой решение пойти спать. Я не знаю, сколько было времени сейчас, но
подъем планировался на 8 и день не обещал быть легким.
Кстати,
если кто не знал - еще раз повторюсь об отношении Ородрета к сыновьям
Феанора. Не смотря на категорически разный характер и темперамент - они
были вполне дружескими. После Меред Адертад все старые деяния
феанорингов были искренне прощены и Ородрет чистосердечно не возвращался
к ним даже в мыслях. А новых поводов для обид сыновья Феанора пока не
давали, наоборот они спасли самого Ородрета и его людей после
отступления из Минас-Тирита и сейчас мирно жили в городе, помогая
хранить его границы. Ородрет испытывал к ним если не симпатию, то
уважение и благодарность. И в отличии от многих третьедомцев считал их
такими же нарготрондцами, как и прочих, по крайней мере наравне с
поселившимися здесь синдар, да и самим собой в конце концов. Ведь я тоже
пришел и поселился в этом городе всего 8 лет назад и при желании мог
считаться таким же гостем, как и феанариони.

Мне не хочется
писать про то, как я утром провешивал горы, раздавал ЦУ техам, ругался
на не выложенные ресурсы и выяснял, почему орки нападают не с той
стороны. Это не интересно, по крайней мере мне...
Отчасти я
специально самоустранился из жизни города . Я вчера слишком много бегал и
рулил, а теперь у Нарготронда был Финрод, пусть он и зарабатывает очки
лидера и народную любовь. Ородрет по моему концепту предпочитал
держаться в тени, если к иному не вынуждали обстоятельства.

В
какой то момент выяснилось, что те кто должны сменять стражу на Амон
Этире то ли ранены, то ли еще что, так что брат отправил меня сменить
стоящих в дозоре. На дежурство заступили мы с Хэлкалоссэ. Еще на заставе
в качестве постоянного обитателя жила Гвилвиллет из нандор, когда мы
пришли она дремала завернувшись в плащ.
Надо сказать, что я
откровенно наслаждался этим дежурством, Погода была чудесная, вокруг
было тихо, а главное безлюдно, солнечные лучи пробивали хвойную крону,
мягкий мох устилал землю. Во время дежурства ко мне заглянула на
несколько минут Мэлдис. Она отправилась собирать целебные травы, часть
из них удалось собрать в окрестностях заставы, так что мне удалось
немного помочь супруге не покидая своего поста. Увы наши обязанности не
позволяли нам видеться так часто, как мне бы хотелось, но за много лет
мы уже привыкли к такому положению дел. В Минаст-Тирите за целый день мы
могли не увидеться ни разу, особенно во время осад, так как она
пропадала в лазарете, а я на стенах. Порой я думаю, что хотел бы жить по
обычаям ее народа маленьким семейным кланом в чаще лесов, где нас никто
бы не тревожил... Но мне довелось родиться в роду Финвэ и мой долг не
оставлял мне иной судьбы.
(А затем до мастера
дошло, что по таймингу вот примерно сейчас должен явиться Берен и я
позабавился такому стечению обстоятельств, впрочем, как выяснится позже,
отнюдь не первому и далеко не самому фантастичному).

Человека я увидел из далека, он шел не скрываясь и периодически поднимая
правую руку. Когда он подошел ближе я услышал, что он просит отвести
его к королю Финроду Фелагунду, а в руке сжимает кольцо отца, которое я
мгновенно узнал. Мне было известно, как и по какой причине это кольцо
попало к смертным и имя Берена сына Барахира мне тоже было знакомо.
Поэтому я (в нарушение инструкций) не стал тратить время на расспросы и
отправил Хэлкалотэ проводить его до Нарготронда кратчайшим путем и не
завязывая глаза.

После этого я вернулся на заставу и продолжил
нести дежурство. Гвилвиллет не отличалась разговорчивостью, насколько
мне было известно пришла в Нарготронд около года назад и почему то
решила остаться здесь, она не была воином, но жить предпочитала на
заставе, т.к. небо над головой ей было привычней, чем каменные своды
Нарготронда. Она бродила где ей вздумается, как в общем свойственно ее
народу и сейчас ее тропы завели ее сюда.

Потом меня навестил
Гвиндор, он принес лембас и привет от дочери, а так же сказал, что меня
скоро сменят. Лембас почему - то оказался один, так что я отдал его
Гвилвиллет, которая провела сдесь больше времени. (Кстати умудрился за всю игру так ниразу их так и не попробовать).

Эту банду орков я тоже заметил издалека, но было некого послать с
предупреждением в Нарготронд, т.к. Хэлкалоссэ ушла сопровождая Берена, а
обещанная смена почему то задерживалась - видимо новости человека были
слишком важными. (Изначально планировалось
проводить игру на другом полигоне и Дозорный холм должен был
располагаться на открытой местности, т.е. когда орки бы появлялись в
зоне видимости, дозорные могли бы успеть предупредить Нарготронд раньше,
чем орки бы дошли до Амон Этира, но вот в условиях видимости леса эта
система не работала увы) . Так что я понадеялся, что они пройдут
мимо и затаился. Протрубить тревогу не привлекая внимания к своему
убежищу внимания я тоже не мог. Но удача отвернулась и мимо они не
прошли, а порыскав в округе устремились прямо в направлении города.
Этого допустить уже было нельзя и подняв все же тревогу я атаковал их
первым, понадеявшись, что из-за внезапной атаки они не сразу смогут
оценить истинную расстановку сил и это позволить выиграть мне некоторое
время и продержаться до прихода подмоги. Не помогло, я оказался
недостаточно хорош и вскоре получил рану в бедро, споткнулся, затем
откуда то сбоку пропустил удар в корпус, а когда уже упал - крупный
болдог, наступил на мой меч сломав его и видимо от злости нанес мне еще
один удар в живот... (Вообще надеяться
продержаться хоть сколько то против нескольких противников с моими
навыками фехтования - это смешно, особенно учитывая, что драться
пришлось с прошлогодним победителем весконовского турнира. А когда техи
рассмотрели кого они сложили они начали ржать и сказали, что Саурон
приказал им схватить какого-нибудь пленника, но кто ж знал, что они
мастера поймают! Я поржал с ними, а заодно порадовался, что в этот
момент на заставе оказался именно я, так как любого другого игрока,
кроме разве что Финрода и сыновей Феанора они бы утащили).

Своим
ранением я кажется вызвал небольшой шухер, учитывая что я был ослаблен
слишком долгим бессменным дежурством я словил -3 хита и находился в
глубокой коме, в общем только собственноручно написанные правила по
ранениям не дали мне умереть прямо на месте.

- Это мрамор!
- Нет же, мрамор не бывает таким белым, что ты мрамора что-ли не видел, он обычно серый.
Два
мальчика, один совсем ребенок, второй уже почти вступил в пору
юношества стоят перед крупным мшистым валуном свежий скол которого
сверкает морозной искрящейся белизной.
- Пойми - старший терпеливо
увещевает младшего, это наверное какой-нибудь другой минерал. В городе
куча всего сделана из мрамора и нет ничего похожего на это. К тому же
этот камень слишком хрупкий, смотри, я могу отломать кусочек голыми
руками. Рэсто, ну с чего ты взял, что он мрамор?
Маленький мальчик серьезно мотает головой и кладет обе ладони на сахарный скол.
- Я знаю, что это мрамор, потому что это мрамор, просто я пока еще объяснить не могу почему я так знаю...

...
сон из раннего детства, тот редкий случай, когда прав оказался я, а не
Финдарато... Я узнаю знакомый голос и отзываюсь на него. Боль и огромная
слабость, я был тяжело ранен, но это не идет ни в какое сравнение с
тем, что было 8 лет назад. Это просто боль и просто слабость, дальше я
смогу преодолеть их сам. С большим усилием я открываю глаза и вижу
Халмира и Финдуилас склонившихся надо мною и с тревогой вглядывающихся в
мое лицо. Финдуилас закусывает губы. Брата я не вижу, но чувствую, что
моя голова лежит на его коленях, это он дозвался меня. Нинквэлотэ меняет
окровавленные повязки, боль снова пронзает тело орочьим клинком, но
брат успокаивает ее. Отчего то мне ужасно стыдно, что я заставляю всех
беспокоиться о себе и в первую очередь своих близких, которых я так
люблю. Кажется моя неприязнь быть в центре внимания распространяется
даже на палаты Исцеления. Краем зрения я вижу Мэлдис она не суетится
вокруг меня, как остальные, она готовит какой то отвар из своих трав и
только чуть более прямая и напряженная спина выдает, как она
взволнована. Моя маленькая храбрая синдэ, она прекрасно знает что я
сейчас чувствую. Я бы хотел, чтобы дети тоже перестали напрасно
переживать за меня я уже никуда не денусь, а видеть тревогу на их лицах
не слишком то приятно.
Целители, видя, что мне уже лучше наконец
выпроваживают их и вливают в меня какой то напиток, он придает мне сил я
и наконец то могу сказать брату, чтобы он уже перестал тратить на меня
свои силы, дальше мои раны заживут самостоятельно. Финдарато тоже просит
дать укрепляющего напитка и ему, а после покидает палаты, сказав
напоследок, что у него есть ко мне разговор.
По опыту знаю, что
самый быстрый способ покинуть палаты исцеления - это никуда не
торопиться и беспрекословно подчиняться требованиям целителя. Наурлотвен
ворчит, что если бы не король Финрод я бы уже беседовал с Намо.
Если бы не брат я бы познакомился с ним намного раньше...

Повязки
с меня еще не снимают, но уже разрешили передвигаться в пределах
города, так что покинув палаты, я сразу же отправился к брату. Он
рассказал мне о причине, приведшей Берена в Нарготронд. Я высказал было
сомнения, возможна ли любовь между эльфом и человеком, быть может Берен
ошибся. Ведь не удивительно, что он влюбился с первого взгляда, я и сам
замер в восхищении увидев впервые прекрасную дочь Тингола. Известно, что
Пришедшие следом в отличии от нас в течении своей короткой жизни могут
влюбиться несколько раз и возможно Берену стоило бы забыть Лютиэн и
попытать счастья с кем-нибудь из своего народа. К тому же я
засомневался, что Лютиэн действительно полюбила этого человека, а не
просто пожалела его, быть может Берен ошибся в оценке ее чувств?

-
Нет. - Финдарато покачал головой - я говорил с ним и думается мне, что
чувства их истинны и Берен, не ошибается ни в себе, ни в ней.
- Но...
- Вспомни об Айканаро...
И я сдался...

- Что ж, в принципе не удивительно, что Эльвэ Синдоколло не желает
выдавать свое единственное дитя за оборванца. Но мы можем вступиться за
смертного перед королем Тинголом, быть может, если он не желает в зятья
безземельного бродягу его устроит один из князей Нарготронда?
- Нет, Тингол хочет за руку дочери иное...Берен пришел, чтобы просить моей помощи в том, чтобы добыть Сильмарил...
- ... Ты знаешь, как на это среагируют Келегорм и Куруфин... - оторожно начал я
-
Знаю - вздохнул Финрод, но знаю и то, что не могу отказать Берену от
помощи, которую он просит, придется попробовать собрать войска и добыть
ему этот камень. Я намерен собрать Совет, просто хотел, чтобы ты знал
заранее о чем пойдет речь...

Но все же перед сбором совета
прошло еще какое то время, ибо было еще несколько нападений на границы и
все были заняты. В одном из этих нападений был тяжело ранен мой сын
Халмир, на клинке видимо оказался яд и когда я зашел его проведать он
метался в бреду. По отрывкам фраз я понял, что ему снится нападение
Саурона на Минас-Тирит. Обычные целители ничего не могли поделать, тут
была нужна помощь плетельщика снов, но брат был занят, а иных не
оказалось в тот момент рядом. Я положил руку на лоб сына и позвал его по
осанвэ. У меня нет даров Эстэ или Ирмо. Но то ли родственная близость,
то ли то, что я отлично знал, что за кошмар пробрался в сны Халмира и
мучал его, смогли прогнать дурные сны и Халмир наконец очнулся.

Совет. Пожалуй меньше всего мне бы хотелось вспоминать его. Стоило
брату упомянуть камень, как черно-красная часть жителей Нарготронда
повскакивала с мест, а вспыльчивый Келегорм обнажил клинок. Куруфин же
действовал более мягко и вкрадчиво, он заговорил...
Говорил он долго
и красиво, пересчитал наши войска сейчас и те, что были у нас перед
Браголлах, дал четкую характеристику нашим силам и возможностям, так что
вскоре стало ясно, что силами Нарготронда невозможно пытаться сейчас
что-либо сделать, ведь их едва хватает для охраны границ Талат Дирнэн.
Упомянул он и о Клятве, которая будет разбужена, если камень все же
каким то чудом будет добыт. И перед взором вставало зрелище
разрушенного Нарготронда и Дориата и Моргот ликовал глядя на то, как
эльфы истребляют друг друга в междоусобице...
Финрод спокойно
выслушал его и спросил, какой же совет могут дать ему остальные? О-оо,
споров и советов было множество. Клятва феанорингов, клятва Финрода и
слово Берена противоречили друг другу, но и не исполнить их было
невозможно. Берена убеждали отказаться от данного Тинголу слова,
отказаться от Лютиэн и своих амбиций, предлагали по крайней мере
подождать пока силы эльфов не восполнятся. Кто-то из эльфов Нарготронда
предложил ему броситься на меч и решить этим все проблемы разом. Мне же
на меч хотелось броситься самому, потому что я не знал, как поступить.
Брат был прав, но и феанариони были правы и те кто не желал и боялся
вражды между эльфами тоже. Стоит ли счастье одного человека войны между
эльфами, стоит ли судьба города нарушенного слова его короля. Я сидел не
смея поднять взгляд на брата, оказавшегося в центре разыгравшейся бури.
Я не знал ответа...
Когда Берену в очередной раз предложили
отречься от данного Тинголу слова гордый человек не выдержал и покинул
собрание. Я догнал его. Он и сам был уже не рад, что пришел в
Нарготронд, т.к. не догадывался какими бедствиями обернется его приход.
Я положил руку на плечо адана.
- Я не знал, что так выйдет и не хотел смуты.
- Подожди еще немного, думаю, Финрод уже принял решение, тебе не будет отказано в помощи.

Адан на это только раздраженно дернул плечом, отвернулся и направился к
воротам. А я вернулся на совет. Когда я переступал порог, мой брат как
раз говорил, ... что раз Король Нарготронда не вправе выполнить свою
клятву, то простой эльф Финрод все же сдержит свое слово... он снял
корону...
- Финдарато, по крайней мере назначь наместника - прозвучал в наступившей тишине голос Эдрахиля...
Не знаю как, но корона брата оказалась в моих руках...


В этот же время от ворот послышались крики. Айнорэ, тот эльф, что
предлагал Берену броситься на меч и тем решить все проблемы, попробовал
решить эту проблему радикально (простите за тафтологию) и попытался
убить Берена, к счастью нашлись и те, кто не позволил этому случиться.
Берен получил лишь неглубокую рану в плечо и стоял хмуро и растерянно
зажимая ее. Айнорэ и его противник оказались ранены куда как тяжелее.
Мы
опасались, что проблемы могут возникнуть из-за эльфов Первого дома, но
кровь уже пролилась и была пролита эльфами Третьего дома...

Перевязанный уже Айнорэ поднял на меня свой тяжелый взгляд. Мне не было
нужды спрашивать почему он так поступил - из любви к Королю и к
Городу...
С неожиданной силой он схватил меня за плечи.
- Доделай
то, что я не смог! Убей адана! Он загнал Финрода в угол и тот вынужден
держать свою клятву. Он погубит короля, он погубит твоего брата!
- Если бы он этот адан и его отец, Финдарато погиб бы еще 10 лет назад!
-
Тогда он спас его, а теперь убивает. Это же безумие, то, чего он хочет
невозможно добыть! Человек уже принес рознь в город, ты был на совете и
все слышал - разве жизнь одного стоит жизни многих? Чем адан лучше,
почему из-за него должны гибнуть эльдар? Ты согласен!!?
Сила его убежденности в своей правоте подавляла.
- Да, но НЕТ!!! Я не буду этого делать, даже если это спасет жизнь брата, он потом проклянет меня за это!
- Пусть, пусть тебя проклянут, а меня изгонят из города или казнят, но зато Нарготронд будет стоять, а король жить!
Кажется тогда я попросту позорно сбежал от Айнорэ...
Эти
и другие речи произнесенные в зале совета увы нашли отклик в моем
сердце. Они выглядели умными и логичными и они делали неправым моего
брата - и это противоречие разрывало меня. Я, как и остальные, не
понимал, почему Финрод так упорствует и не видел смысла в его деяниях,
но не мог и не хотел идти против его решения.
Справедливости ради,
должен заметить, что было сказано несколько слов и в поддержку его
замысла, просто они потерялись на общем фоне, и не выглядели такими
убедительными. Помню слова Астарвэн, о том, что нужно поддержать Финрода
и Берена, просто потому что это правильно. А что до возможной гибели -
самое страшное, что может произойти - это смерть, но смерть это не
страшно, в отличии от людей, эльф может со временем выйти из Мандоса и
потом все равно все будет хорошо. Меня удивили ее речи, как на 465 году
войн Белерианда могла осталась такая наивная и не пуганная душа? Лично я
помнил мрачное пророчество Намо в Арамане. Мы были изгнанниками,
которые врятли заслужили бы там снисхождение. И да, я мог представить
многое другое, что было страшнее смерти - в отличии от нее меня пугали и
возможная усобица, и гибель соратников, плен и пытки и самый главный
страх - быть сломленным этими пытками и послужить причиной гибели того,
что тебе дорого. Я в отличии от нее был "пуганным", но мне не хотелось
переубеждать ее, в конце концов кто я такой чтобы вселять в других
страхи и сомнения, что терзали меня...

Брат стоял в своих
покоях, уже одетый в простой походный костюм и смотрел на портрет
Амариэ. Он аккуратно убрал его на место и повернулся ко мне. Прощаться с
городом, тем более вот так, ему было нелегко, но он выглядел спокойным и
уверенным.
- Прости, что оставляю тебе все это.
- Я постараюсь справиться и удержать город.
- Береги Нарготронд.
- Ты же знаешь, что один раз я уже не смог...
- Я верю в тебя...
- А я нет... Но даю тебе слово, что сделаю все что смогу и еще немножко больше. Я буду заботиться о городе до последнего вздоха.

- Прости еще раз что взваливаю на тебя эту ношу.
- Ничего, я буду надеяться, что ты вернешься и освободишь меня от нее...

Сейчас
я не верил в свои слова и в сердце своем не чаял уже увидеть его снова
на этом берегу. И мой брат об этом знал, хоть и молчал. Он передал мне
кое какие свои дела и бумаги.

С ним уходило всего
несколько эльфов, те, кто доверял ему, больше, чем доводам разума. Но
меня не было среди них, да, у меня была уважительная причина, но я знал,
что не она удерживает меня и от этого было еще гроше.

... Разбирая его бумаги, я нашел запись его беседы с Андрэт, перед уходом брат подчеркнул там одну строку - "...но если Рок и допустит брак между нашими народами, то лишь ради некой высшей цели..."
Я
раз за разом перечитывал Атрабэт забыв обо всем. Я слонялся по городу с
этим свитком не видя ничего вокруг и кажется начинал понимать мотивы и
надежды моего брата.

Если честно, я плохо помню время проведенное в Нарготронде после того, как ушел Финрод.
До
игры я обдумывала этот момент и решила, что Артаресто вполне может и
даже должен выпустить бразды правления из своих рук, дабы сыновьям
Феанаро было что подхватывать. Но если честно я не заметила на игре в
них такого стремления.Хотя может я чего не знала или пропустила.
Помню только отдельные картинки, которые не могу связать между собой или выстроить в линию.
Помню, как вскидывался на каждое обращение - "Государь Ородрет"- сжимал кулаки и отвечал, что "Мой брат еще не умер!"

Перед уходом, Финрод успел сделать и подарить мне амулет, который
защищает от вражеских чар и мороков, а так же вселяет уверенность в
себе и свои силы. Этот амулет я отдал Халмиру, т.к. в глазах еще была
ясна картина, как сын мечется в тяжелом сне, после ранения. Помню, как
дочь что-то говорила о саде с лекарственными растениями и даже потом
водила мне его показывать. Помню, как Гвиндор и Халмир
обсуждали, что некому сменять дозоры на Талат Дирнен, но просить
феанорингов о помощи как то не хочется. Что ж я не гордый, я сходил и
попросил Келегорма выделить эльфов для охраны границ.

Помню, как приходили гномы посольством от короля Азакхала, они требовали
короля Фелагунда, но им пришлось удовлетвориться мною. На их вопрос
куда делся король я не нашел сил ответить, правда полагаю их потом
посвятили в подробности и без меня...
Кто-то из Верных Келегорма
попал в плен в Тол-ин-Гаурхот и тот собрал большое войско в попытке их
отбить. Причем, что характерно на военный совет меня не пригласили, хотя
кто как не я знал осадные и прочие характеристики своей бывшей
крепости. Так что я узнал о их замысле, уже увидев выдвигающееся войско.
Я попытался было остановить их, ведь никто лучше меня меня не понимал,
что Минас-Тирит, вернее Тол-ин-Гаурхот штурмовать, а тем более
штурмовать успешно, практически невозможно, если конечно в рядах
атакующих нет майя силой равного Тху. Но говорить с Келегормом было
бесполезно, так что я только махнул рукой, и отправился, сказать в
палаты Исцеления, чтобы они приготовились к наплыву пациентов.
Был
форс-мажор с гномами, Мари была вынуждена срочно уехать и у нас выпал
крупный блок запланированный для игры в Нарготронде после ухода Финрода.
Помню
как в примерно этот же момент у меня оторвалась пуговица с рукава и я
кому то не помню кому толкнула речь из серии что у нас есть
мин.обороны, в смысле форс-мажор с гномами и есть пуговица, и так как с
форс-мажором мы поделать ничего не можем - надо хотя бы пуговицу пришить
(вольная переделка цитаты из спектакля "День радио".) Возможно этот эпизод что-то скажет о моем эмоциональном состоянии в тот момент, больше я все равно вспомнить ничего не могу...

... До того момента, как я увидела съезжающего с полигона Ирмо Лориэна...
Тут
я впала в священное безумие... С самого утра я видела как профачивается
или не реализуется в полной мере та или иная мастерская задумка. И
отъезд Ирмо с полигона был последней каплей.
Я примерно
представляла, каково пленникам приходится на Волчьем острове. Дольше
всех измываться там должны были над тремя персонажами и если Берену в
конце привалило бы счастье и психологическая разгрузка в виде любимой
женщины, то Эдрахилю и Финроду не достанется никакого воздаяния за их
самопожертвование кроме Мандоса. А я, как мастер знал, что Намо Мандос у
нас суровый ибо "...можете быть убиты и будете убиты: оружием,
муками и тоской; и ваши бездомные души придут в Мандос. Там надолго
поселитесь вы, и будете тосковать по телам, и мало найдете жалости к
себе, хотя бы все, убитые вами, просили за вас. "
Осознавая в
каком аду эти игроки провели последние несколько часов и что в Мандосе
они не дождутся ни прощения, ни сочувствия, ни капли тепла, я еще до
игры запланировала им "приснить сон" в качестве некой эмоциональной
разгрузки.

В общем ничто не могло встать между мной и
моими игроками. Жители Нарготронда хоть и лишались на время своего
номинального правителя, но находились отнюдь не в столь бедственном
положении, как пленники Гаухорта.
Поэтому я предупредив, что
Ородрет заперся в библиотеке, страдает по брату, спит, предается унынию -
нужное подчеркнуть рванула в Тол-ин-Гаурхот.

Черные врата я в
лучших традициях Келегорма попыталась открыть с ноги, но к счастью
вовремя обнаружила, что они открываются в другую сторону и потому они
уцелели. Влетев в игротехнический лагерь я начала переодеваться в
костюм Аннаэля - брата Эдрахиля, который якобы был на дальних заставах и
пропустил уход Финрода и Эдрахиля, а посему обратился к Плетельщику
снов, дабы увидеться с братом хотя бы на тропах Ирмо Лориэна.
В
процессе переодевания мною был замечен Намо Мандос, жарящий шашлык и я,
натягивая рубашку, учинил ему допрос, на тему что с трупами и почему он
здесь, а не там? На что Намо доложился, что все в порядке, с душами
поговорили и они оставлены размышлять о своей печальной участи, а так же
сделал попытку накормить меня шашлыком (безуспешную).
Уже переодевшись я накинулся на ближайшего игротехника с требованием
привести ко мне Эдрахиля. Игротех признался, что не знает игрока в лицо.
Тогда я потребовал выдать мне балахон Ирмо Лориэна с целью сделать все
самому. Мне ответили, что балахон лежит в Мандосе и произвели еще одну
робкую попытку накормить меня шашлыком, видимо решив, что сытый мастер
будет добрее (в принципе подход идейно верный, но тогда не проканал...)
Посылая тихие проклятья в адрес Намо и его шашлыка, я облачился в в
ближайшую занавеску и решительно отправился к темницам с намерением
лично вырывать пленников из лап Саурона. По счастью в темнице мне
попался Ди, он забрал у меня занавеску и в качестве одного из Духов сна
привел ко мне за пределы крепости Эдрахиля.

Во время сна
всегда есть некое ограничение, поэтому говорить мог только Аннаэль.
Эдрахиль был уведен поглубже в лес и ему была подарена свобода в
банальном смысле этого слова - вечерний лес, желтеющие листья, свежий
воздух и дружеское плечо рядом. И даже пара шуток (например Аннаэль
рассказал, что где то потерял свой старый плащ. А надо сказать этот
самый плащ был брошен пленникам, чтобы они хоть как то могли согреться,
так что Эдрахиль до этого сна не знал о судьбе Аннаэля и полагаю пережил
не самые лучшие моменты по этому поводу.)
Следующий сон должен
был быть для Финрода. Если бы мы не смогли разговаривать - это было бы
не правильно, поэтому я стратегически лишила Ородрета зрения в том числе
заботясь о своей психике, т.к. для Артаресто видеть истерзанного
пытками брата было бы мучительно.
У него были ледяные пальцы,
когда я нашарил его руку, а когда я попытался согреть их, он вскрикнул и
попросил не сжимать их так сильно. (Угу, я только после игры узнал, что ему вырвали ногти и переломали пальцы)
. Мы сидели на земле, я обнимал брата в попытках согреть его. (игрока
буквально колотило то ли от холода, то ли от нервов). Финрод все
расспрашивал про Нарготронд и предупредил меня, чтобы я опасался бывших
пленников т.к. некоторые были сломлены Сауроном и он опасался
предательства в стенах города. А я рассказал, что прочел их атрабэт с
Андрэт и понял мотивации брата в этом походе. А так же пообещал Финроду
верить в него, в его идеи и его Надежду. Мы разговаривали долго и все же
слишком мало, но когда мы расставались пальцы Финрода потеплели.

Я
полуопустошенный в сгущающихся сумерках брел обратно в Нарготронд.
Проходя мимо Мандоса я услышал чей то тихий плачь и устремился прямо на
него. Посреди мандоса вдали от костра в холодных сумерках стояла и
плакала душа Астарвэн. Посылая проклятия в сторону Намо я мастерским
произволом назначил себя Ирмо Лориэном и постарался ее утешить...
- Я
проходил мимо чертогов брата моего и услышав твой плачь не смог
оставаться безучастным. Мой брат Намо суров и я не могу изменить его
приговор, но могу дать тебе сейчас немного облегчения и утешения. - Я
обнял ее. Душа плакала на моей груди, а я гладил ее по голове и что то
говорил, пока она не успокоилась... не помню наш разговор, но надеюсь
игроку полегчало, я проводил Астарвен к костру и вернулся в Нарготронд.

Вернувшись, я увидел, что каминная зала полна народу и у огня сидит
Лютиэн. Не успел я прийти в себя, как меня взяли в оборот. Лютиэн ужасно
хрупкая, трогательная и невероятно упрямая попросила меня, чтобы я
выделил ей сопровождающих до ворот Гаухорта. Первым порывом было
отказать ей и вернуть к папе с мамой, ибо как можно чтобы столь нежная и
прекрасная дева... Но тут я остановился, во-первых Лютиэн устремила в
меня почти свирепый взгляд, (да-да, подобные аргументы полагаю она уже слышала и ее от них уже тошнило),
а во-вторых я вспомнил, обещание которое вот буквально недавно дал
брату во сне, что я буду верить в его надежду, не в Амдир, которого тут
не было и быть не могло, но в Эстель, как нечто высшее...
- Но невозможно же сидеть на месте и не делать ничего! - воскликнула она.
Я попросил несколько минут на размышление и отошел в сторону.
Поверить
в то, что Лютиэн удастся освободить пленных у меня не получалось, но я
решил, что хотя бы буду действовать будто верю...
(Угу, а еще я позвонил на мастерку и сказал, что у нас немножко не
канон, Лютиэн просит помощи Ородрета и он намерен ее оказать. Ди
ответил, что они тут как раз уже собрались всех убивать, но он может
попридержать, если что. На что я ответил (и тому есть свидетели), что я
не возьму на себя за это ответственность, пусть идет как идет, если
Лютиэн успеет - значит успеет- если нет значит нет и пусть решает
судьба, а не мастер. А сам подумал, что сейчас Феаноринги наверняка
воспротивятся столь глупому решению получится очередной вариант Совета,
только вот Ородрет в отличии от брата врятли уйдет с Лютиэн, хотя бы
потому что своей короной кидаться можно, а чужой уже нельзя и все равно
канон получится.)
Вернувшись на место я, осознавая себя идиотом, сказал:
- "Полное безумье мои слова, но я намерен удовлетворить просьбу леди Лютиэн..."
Келегорм,
как это за ним водится вскочил, вскричал, что мы все безумцы и обрекаем
прекрасную деву на смерть ради непонятно чего! Я попытался было что то
аргументировать из серии быть может Лютиэн унаследовала что-нибудь из
магии майа Мелиан... но договорить мне не дали. Келегорм высказал, все,
что он о нас думает и где он нас видит, сказал, что раз так, он тоже
будет безумным и сам отведет Лютиэн к Волчьему острову. Взял девушку за
руку, открыл пинком Врата Фелагунда и был таков. Ородрет и все прочие
даже ква сказать не успели...

Так что всем нарготрондцам теперь
оставалось только ждать что же будет... Слова Лютиэн о том, что
невозможно ждать и ничего не делать звенели у меня в ушах, тем более
теперь то я уже знал о том, что Финрод находится в плену на Волчьем
острове. (Узнал я об этом во время сна, так что кажись оказался чуть ли не самым последним).
Но
что я мог поделать? Я сказал, что не могу оставаться в городе, поэтому
пойду на дальную заставу, что на полпути к Теснине Сириона, чтобы первым
встретить вести какими бы они не были. Так же я сказал, что не знаю,
как долго там придется стоять и ждать среди холодного сумрака, и что
если тут есть такие же идиоты как я - можно присоединяться.

Предупредив дружину Куруфинвэ, что оставляю Куруфина за старшего на
время моего отсутствия, взял меч, который мне выковал Маэдбен взамен
утраченного (Зачем? Ведь уже было темно и боевка была запрещена)
и вышел за ворота. Ко мне присоединились Халмир, Гвиндор и моя супруга.
Халмир и Гвиндор, чтобы им не было так скучно и холодно стоять
прихватили с собой бутылку красного, я же был слишком на взводе, чтобы
разделить ее с ними и поэтому мы с Мэлдис отошли чуть в сторону.
Кажется впервые за все это время я наконец обнял жену. Порой я сожалел,
что судьба оказалась к ней сурова и она полюбила меня, я бы желал ей
более спокойной и счастливой жизни, чем выпала на ее долю и и лучшего
супруга, который мог бы все свое время и заботу уделять ей о чем и
сказал, но мудрая Мэлдис ответила, что может ее жизнь и была бы
спокойней, но точно не была бы счастливой, если бы она не встретила и не
полюбила меня и наши замечательные дети тоже бы не родились... Мы
стояли обнявшись и кажется могли так простоять сотню лет, подобно Элу и
Мелиан и если бы не неизбывная тревога я был бы сейчас совершенно
счастлив.
Она рассказала мне что происходило в Нарготронде в мое
невольное отсутствие и посетовала, что я оставил за старшего Куруфина.
На что я ответил, ну а кого же еще я мог оставить, Халмир и Гвиндор
здесь, Эдрахиль и другие достойные доверия ушли с Финродом, не оставлять
же город на Финдуилас, ведь она не имеет управленческого и военного
опыта, как Куруфинвэ. Да последний мог и не потерпеть что над ним
поставлена юная дева. Мэлдис ответила, что не смотря на юность Финдуилас
обладает весьма сильным характером и уже успела проявить его во время
моего отсутствия. Что ж сперва Халмир воинственностью пошел явно не в
меня, а теперь и Финдуилас проявляет не свойственные мне таланты лидера,
я горестно вздохнул. Да что ж такое то, мои дети сильнее меня!
Поддавшись порыву, я поднял кулаки к небу и заявил, что если чудо все
таки произойдет характер Ородрета изменится. (И в принципе этому даже можно найти обоснуй, т.к. в этом случае Ородрет наконец обретет эстель, которой не имел в каноне).
В какой то момент, мы вчетвером будто что-то почувствовав выдвинулись
глубже в лес, потому что нам показалось, что сейчас из-него кто-нибудь
появится, но не встретив никого, вернулись на прежнее место. И тут из
темноты вынырнул Хуан, несший израненного Келегорма, Мэлдис естественно
кинулась сопровождать их в Палаты исцеления. За ним следовало двое
эльфов, они сказали, что Тол-ин-Гаурхот разрушен и им удалось сбежать,
что с Береном и Лютиэн они не знают, но кажется те были живы. Тут же
одновременно появились еще два каких то эльфа, представившихся, как
синдар из Дориата, с ними остался разбираться Гвиндор. Я вспомнил
слова Финрода о том, что бывших пленников нужно опасаться т.к. кто-то из
эльфов сломался и и дал слово Саурону, следовательно может являться
угрозой городу. Среди выживших вполне мог оказаться такой сломленный
эльф. (Если честно персонажа Орки я тоже принял за
бывшего пленника, ибо они пришли с Мэй вместе, а я не знал, кто именно
побывал в плену.)

То, что игротехническими гостями
из Дориата пришли Ди и Векша как то странно исказилось в моем мозгу, мне
подумалось, что возможно в этом всем есть хитрый план Саурона, если
пленники солгали и Черная крепость на самом деле уцелела - Нарготронду
угрожает огромная опасность. Как это проверить? К тому времени я был уже
в состоянии фэй, поэтому приказал сыну следовать за мной и отправился к
Гаурхоту. По-пути я поделился с ним своими опасениями. План был в
следующем, если крепость разрушена, значит по крайней мере прямо сейчас
Нарготронду ничего не угрожает, а если нет, то перед тем как меня
схватят я успею хотя бы вскрикнуть и Халмиру следует бежать со всех ног
и спасать Нарготронд. Оставив его на кромке леса в видимости дороги я
ломанулся сквозь елки в сторону крепости. (Здесь
надо сделать лирическое отступление, дабы всеми осозналось величие
момента...К тому времени на полигоне стояла уже глубокая сентябрьская
темнота, которую разбавлял только свет луны, но в елки, которые окружали
Гаурхот свет пробиться не мог и тропинку найти было сложно. (Блин если
уж кое-кто боялся наезженную колею дороги потерять!) Более того, это был
тот самый волшебный полигон, где можно заблудиться в трех соснах и где
собственно таким образом терялись игроки при свете дня, да что там это
тот самый полигон где я лично потерялась по жизни пару лет назад
отправившись для древком для знамени, и выбралась через хренадцать
километров с противоположного полигону краю ближайшей деревни...)

Вы не представляете всеобщее офигение, когда выдравшись из елок я нос
к носу столкнулась с Береном и Лютиэн тащивших бессознательного
Финрода! Берен слегка прифигев спросил, нахожусь ли тут я как мастер или
как Ородрет, на что я прифигев еще сильнее отвечала, что наверное они
не поверят, но я тут как Ородрет. И поинтересовалась действительно ли
Тол-ин-Гаурхот разрушен. Мне ответили, что да, было дело, разрушен...
Тогда меня слегка попустило за судьбу Нарготронда и я спросил что с
Финродом, мне ответили, что брат мой жив и градус всеобщего офигевания
начал просто зашкаливать! Мы поняли, что произошло чудо обычное
пожизневое чудо!

Первым порывом было подхватить Финрода
на руки и отнести в Нарготронд, хотя бы потому, что Берен, который его
нес сам едва держался на ногах. Но Смертный так в него вцепился, что
пришлось отступиться позволив действовать человеку, как он считает
нужным. Берен находился сейчас в каком-то измененном состоянии сознания и
был не в состоянии воспринимать что либо, а действовать силой я бы не
стал. Поэтому я кликнул Халмира и мы отправились на какую то заброшенную
Бретильскую заставу о которой знал Берен.
Мы уложили Финрода на
лежанку. Берен начал возиться в попытках развести костерок и обеспечить
хоть какое то освещение. Он и сам был изранен, но отказывался даже
слышать о том, что ему тоже нужно оказать помощь, пока не устроил
Финдарато и не укрыл его каким то тряпьем. Голова брата лежала на моих
коленях, в неверном свете лучины я увидел насколько тяжелы его его раны и
остро пожалел, что так внезапно сорвался в дорогу, у меня с собой не
было ничего, что обычно берут отправляясь даже в ближний дозор и что
могло бы им помочь, даже плаща, чтобы укрыть его от холода. Мне так же
вспомнилось, как совсем недавно все было наоборот и моя голова лежала на
коленях брата, а он исцелял мои раны. Только я в отличии от него сейчас
ничего не мог сделать, кроме как просто быть рядом, хорошо хоть Лютиэн
что-то умела. Наконец брат открыл глаза, кажется он не очень понимал сон
это или реальность.

- Артаресто? Что ты тут делаешь? - Он мучительно всматривался в окружающую темноту пытаясь осознать, где он и что произошло.

- Не бойся, Гаурхот разрушен, Саурон сбежал, мы здесь в безопасности...
Когда
он второй раз пришел в сознание он спросил раз я здесь, кто же тогда
остался в Нарготронде, я заливаясь краской честно ответил, что Куруфин, а
Берен и Халмир накинулись на меня, чтобы я не смел "пугать" раненого.
Халмир, чтобы изменить тему что-то радостно заговорил о возвращении в
Нарготронд, но посмотрев в глаза брата я остановил его, т.к. уже понял,
что в Нарготронд Финрод не вернется. В конце концов путь их еще не
окончен. И вообще у меня в тот момент было стойкое ощущение, что Судьба
Финрода отныне отделена от судьбы Нарготронда, да и всех наших, если
честно. Они втроем с Береном и Лютиэн вызвали к движению какие то силы и
те несут их куда то, вырвав из обычной чреды событий и предпетых судеб.

Каково же было мое изумление, когда вдруг из темноты появилась
Мэлдис. После того, как я никому ничего не сказав, внезапно исчез, она
томимая беспокойством за меня и нашего сына и не в силах вынести
неизвесности о короле, отправилась на наши поиски... одна... Да я
понимаю, что она знала эти земли еще до восхода солнца, этот мир был ее
домом и она прекрасно в нем ориентировалась, но сердце мое до сих пор
сжимается болью и виной при мыслях о ее одиноком, полном опасностей пути
сквозь ночную тьму. Благословенная судьба привела ее прямо к нашему
убежищу (сли бы случилось иное, я никогда бы себе этого не простил) и
она вышла на слабый оконек лучины, которую отыскал и зажег Берен. Но
хотя в тот момент я хоть был шокирован ее появлением, оно было более чем
кстати, я уступил ей свое место и она склонилась над Финдарато. Наконец
я вспомнил о своем долге перед Нарготрондом и его жителями и
убедившись, что жизнь брата вне опасности и в надежных руках начал
собираться идти обратно, кажется удивив этим всех присутствующих.

- Брат, не уходи - тихо позвал Финрод.
- Прости, но я оставил город, хотя обещал беречь его, я должен вернуться...
Если
честно у меня до сих пор стоит его бледное лицо в темноте, как он
просит меня не уходить, но если я останусь, я ничем не смогу ему помочь.
Берен правильно меня понял и попросил отправить им припасы, одежду,
лекарства и оружие, а так же никому не сообщать об их местоположении. Я
тоже отлично помнил сколь многие в Нарготронде хотели смерти адана,
поэтому обещал не открывать эту тайну никому.
- Лорд Артаресто - Берен отвел глаза, еще я прошу отправить письмо в Дориат и сообщить отцу Лютиэн, что его дочь жива...
Я оставил Берену свой меч и мы с Халмиром вернулись в город.

Не
дав себя толком поприветствовать или расспросить я сразу занялся
делами, спросил Финдуилас, сколько у нас есть лембас и может ли она
прямо сейчас напечь еще. Попросил приготовить несколько теплых плащей и
походную одежду, подсел к Маэдбену с вопросом есть ли у него в кузнице
свободное оружие. Кажется народ вокруг удивился такому напору, обычно
мне не свойственному. Гвиндор насел с вопросами, но даже ему, я не хотел
говорить где я был и что знаю, что Финрод жив, хоть это и было жестоко,
ведь они беспокоились и любили его, но пусть лучше кто-то страдает в
неведении, чем неосторожные слова приведут к их гибели. (Да, я параноик!)
. Я отказывался отвечать на расспросы пока моя мудрая дочь не задала
вопрос сколько комплектов снаряжения готовить - я ответил, что три и
тут все все поняли и расслабились. А Гвиндор упрямо спросил знаю ли я
доподлинно, что Финрод жив или нет. Я ответил что тот он жив. Так же я
распорядился, чтобы целители нашли бывших пленных из Тол-ин-Гаурхота и
плетельщики бы с ними плотно поработали.

Сказав Халмиру,
чтобы он выдвигался в известном ему направлении, как только все будет
собрано. Я отправился было беседовать с Феанорингами, и вот тут хорошо,
что меня вовремя остановили и сообщили, что Келегорм погиб.

Это
несколько поумерило мою прыть, а так же заставило вспомнить, что
благодаря именно порывистому характеру Келегорма Лютиэн успела вовремя,
чтобы спасти моего брата. Так что соболезнования, которые я принес
Куруфинвэ по поводу смерти брата были самыми искренними.
Так же я вежливо высказал желание поговорить с ним, если он сочтет, что в состоянии отвлечься от своей скорби.
Я
озвучил свою озабоченность насчет бывших пленников Волчьего острова,
насколько я помнил они были из эльфов Келегорма, поэтому я посчитал
целесообразным предупредить Куруфина о возможном предателе, а так же
попросить у него, чтобы плетельщик из Первого дома "перепроверил"
результаты обследования плетельщиками Третьего дома. И Куруфин
согласился с целесообразностью этого решения. (Правда никто их больше так в городе и не смог обнаружить в тот вечер и я решил, что они ушли спать по жизни)
Так
же я решил, что пока есть такая возможность и орки покинули Тол-Сирион
надо этим воспользоваться, восстановить Крепость, и снова перекрыть
Морготу путь на юг Белерианда. Куруфин не мог не согласиться с этим
аргументом. Так же как и с тем, что только сил Нарготронда или только
сил Первого дома не хватит для этого, поэтому нам надо объединяться. Мы
заключили союз, а так же приняли решение попросить помощи для
строительства и охраны новой Крепости, написав письма в Барад Эйтэль и
Химринг.
Немного помолчав Куруфин сказал:
- Мой брат погиб и
сердце мое полно гнева и скорби, мне трудно смирить их и многие из моего
народа разделяют эти чувства, но я не хотел бы усобицы меж нашими
народами. Скажи, знаешь ли ты, жив ли твой брат, видел ли ты его?
Я
счел что нельзя начинать новый союз со лжи и поэтому был вынужден
ответить, что да, Финдарато жив и я видел его и знаю, где скрываются они
с Береном и Лютиэн, но не открою ему или кому бы то ни было другому это
место.
- Что ж, ты верно понимаешь, мало у меня любви к сыну
Барахира, он посягнул на наш камень и я в своем праве и клятва не даст
мне поступить иначе. Я буду честен с тобой в моих намерениях, если
случится когда-нибудь нам встретиться, я постараюсь убить Берена, а
Лютиэн вернуть ее отцу. Полагаю твой брат врят ли будет спокойно стоять и
смотреть на это, но я не хотел бы убивать его и поэтому в моих
намерениях оглушить и пленить его и привезти обратно в Нарготронд.
-
Куруфинвэ, мне кажется их судьба уже не в нашей власти и мы мало можем
влиять на нее. Что касается вашей Клятвы, Берен не желал камня, да и
Тинголу он тоже не нужен. Как правильно сказано было на Совете Элу
Тингол желал не камня, но смерти Берена. Надеюсь сейчас, после бегства
дочери он уже начал понимать, что ошибается. Я намерен в ближайшее время
направиться в Дориат и просить его отказаться от своего требования. Да,
Тингол надменен и боюсь, с простым посланцем он даже разговаривать не
станет, но быть может меня он примет и я попытаюсь убедить его от
посягательств на Ваш камень. (А заодно выполню просьбу Берена и сообщу, что его дочь жива)
-
Но согласен ли ты, что я в праве поступить с Береном и прочими, как я
сказал. Еще раз повторюсь, что причинять вред твоему брату я не хочу...
-
Я хоть и понимаю твои чувства и мотивы, но не могу поддержать твои
намерения И вообще, не понимаю, зачем тебе мое согласие, если ты все
равно поступишь так, как сочтешь нужным и меньше всего тебе нужно мое на
это соизволение...
Но Куруфин почему то продолжил настаивать на моем
принципиальном согласии. И так как объективно я не мог ему как-то
помешать или противодействовать в его подобных замыслах, а так же не
могу допустить кровопролитие в городе в случае их успешного
осуществления, хоть и надеюсь этого никогда не случится!... Он в итоге
выдавил из меня согласие, что если подобное произойдет я защищу его и
его народ от гнева Нарготрондцев и, если смогу гнева Финрода...

Про себя же я решил, что правильно сделал отослав Халмира с припасами до
того, как поговорил с Куруфином и пожалуй стоит запутать его охоту на
Берена и моего брата послав нескольких разведчиков в "другую" сторону,
чтобы они принесли и спрятали припасы в "некоем тайном месте" если за
ними проследят, это только к лучшему...

---

"... Это ли не сказочный Нарготронд?..."(с)

[Тао2]

Воспоминания второго эльфа во втором ряду...)
tao2.diary.ru/p199894088.htm

@темы: квента

---

Бесславные ублюдки

[Исанн Айсард]

Отчет Хэлколоссэ. Осторожно, эгоцентричный ОБВМ.

Келегорма злые слуги получили по заслугам (с)

А ведь я могла убить его тогда. Ветер мог заглушить слова, солнечный блик отразится от камня, ослепив на мгновенье, могла дрогнуть рука, мог неудачно качнуться мост и…
Стоять в дозоре скучно. Война по большей части вообще состоит из скуки, рутинны и ожидания. Ждешь врагов, ждешь, пока сменят с дозора, ждешь в засаде, ждешь вестей. На заставе всё давно известно до мелочей: кто по какому маршруту идет, где лежат пакеты первой помощи, какие травы растут, если отойти немного с намеченной тропы. Про травы я только недавно стала узнавать, помогая норготрондским целителям, и участь у них понемногу. Это стройное, четкое искусство, требующее спокойствия и холодной головы оказалось неожиданно близким мне. Полевой медик всегда нужен, после мне пришлось неоднократно убедиться в этом. А пока я стояла на заставе, вместе с лордом Артаресто, который заменил раненого в недавней стычке сына.
Я не винила Артаресто за Минас-Тирит. Мог ли кто-либо сделать больше? Но верить ему, как лорду не могла. Никакие клятвы не связывали меня пока, но я знала, кому хотела бы их принести.
Говорят, противоположности притягиваются. Тьелкормо Туркофинвэ называли самым яростным из сыновей Феанаро. Он был порывист, решителен, а оттого искренен в словах и поступках. За ним было легко идти.
Говорят, подобное тянется к подобному. Старший дружинник Тьелкормо – Хэлкамиро. Два Хэлко в одном отряде, нам казалось это забавным. Он аманэльда, именно он научил меня воевать, когда мне пришлось узнать, что вокруг идет война. Хэлко замкнут, и не любит говорить о себе. Однажды мы с Миримэ, найдя в библиотеке свиток с поэмой об Исходе, попытались расспросить Хэлко как очевидца. Он почти ничего не отвечал, и в словах его было много нездорового сарказма. О том, откуда взялся рваный шрам через щеку Хэлко тоже не говорит, и я шучу, что он неаккуратно ел с ножа.
Миримэ, почти сестра, которой у меня никогда не было. Её решительность уравновешивает мою осторожность. С ней легко на охоте и на войне. Она кидается шишками в Хэлко, и я думаю, что может, случится нам отпраздновать еще одну помолвку после победы над Врагом.
Помолвка Гвиндора и Финдуилас была скучноватой, хотя влюбленные счастливы и это главное.
Человек появился неожиданно, как это всегда бывает с неприятностями. Он шел, высоко подняв руку с кольцом, и громко называл свое имя, говоря, что ему нужен государь Финрод. Берен сын Барахира. Я слышала о его отце, спасшем государя в Топях Сереха, об их борьбе в захваченном вражьми тварями Дортонионе, о том, что за его голову Моргот назначил награду равную награде за голову Финдекано. Я тогда подумала, не из-за него ли орки стали подбираться так близко. Артаресто велел проводить его в Норготронд, не скрывая от него дороги в город. Меня это удивило. Сдав находку Эдрахилю, и выяснив, что Тьелко с Миримэ охотятся где-то в разведке, пришлось вернуться в дозор. И остаться там очень надолго, потому что орки как озверели и шли отряд за отрядом, так, что когда наконец тварей перебили, половина воинов оказалась в Палатах Исцеления. Твари использовали отравленное оружие, и даже небольшая царапина была опасна. Полевой медик на заставе оказался и правда кстати, а привычная военная рутина перешла в активную фазу. Услышать тревогу, взять копье, добежать до заставы, ударить орка, если дотянусь, перевязать раненых, доставить лекарям, повторить. В одной из стычек меня ранили в плечо, так что удалось понаблюдать процесс на себе. Не очень приятно, но полезно. Целителей в городе было не так много, как хотелось бы, поэтому я старалась быть полезной. Все мысли о человеке вылетели у меня из головы. Но вспомнить о нем пришлось, и быстро. Государь Финдарато созвал совет.
В те немногие спокойные часы, когда удавалось отдохнуть и перекинуться словом с друзьями, приход Берена казался мне просто любопытной новостью. Пришествием, на которое спокойный Норготронд был небогат. Если бы я могла видеть будущее…Впрочем, уверенна, я не изменила бы ни одного своего решения.
Когда на Совете прозвучали слова про Сильмариллы, я сразу поняла, что будет. Тьелко разумеется этого не стерпел, и все Верные Первого дома были возмущены и поступком Тингола, и наглостью смертного. Я была возмущена не меньше, и чисто по привычке заранее готовиться к худшему отошла к стойке с оружием. Ничего не планируя, просто с мечом чувствуешь себя уверенней. К счастью, клинки никому из нас не понадобились, лорд Куруфинвэ успокоил брата, забрал оружие у своих верных и с феноменальным спокойствием разъяснил человеку, почему он не прав. Искусство слов всегда меня восхищало, а Куруфинвэ владел им мастерски. Увы, смертный желал слушать только себя, а Финдорато был связан данной клятвой. Дальше говорил народ Норготронда, и почти все говорили одно: что у Финрода есть долг не только перед смертным, но и перед городом, что войско не собрать по щелчку пальцев, что Берен самим фактом своего существования разрушает союз, которых хотел бы создать, что эльдар еще не оправились от поражения и выступив против Врага сейчас обречены на поражение. Я тоже что-то говорила, но сейчас уже не вспомню своих слов, потому что почти все говорили об одном, а меня душил гнев, оттого, что кто-то посмел покуситься на наследство моего друга, сорить родичей, принести раздор в Норготронд и хвастать тем, как удачно загнал государя Финрода в угол. «Убить его» - все чаще звучало в рядах Феанорингов. И не только там. Один из арфингов сказал Берену «Бросься на меч – вот твой единственный выход». Естественно смертный этого не сделал, как и не принял вызова на поединок. Как же был прав этот арфинг! Мы, верная свора Охотника, переглянулись тогда, но никто ничего не сказал. В конце концов государь кинул корону на землю и сказал, что пойдет исполнять слово, и кто пожелает, может идти с ним. Пожелали немногие.
Следующая картина будет стоять у меня перед глазами всю жизнь. Звон мечей у ворот, крик «Да добейте же его!», один из дружинников Куруфинвэ с безумными глазами повторяющий про кровь на камнях. Когда я прибежала к воротам, увидела два тела и целительницу-нандэ, которая учила меня. Кто-то тогда сказал мне, что она ударила ножом эльфа, за то, что он напал на Берена. Человека у ворот не было. Мой долг лекаря был немедленно помочь раненым, но давно отработанные действия не спасали от поселившегося в груди гнева и страха. И получаса не прошло с конца совета, а кровь уже пролилась. Смертного нужно было остановить, пока её не стало еще больше.


Прослушать или скачать Тампль Одно предательство бесплатно на Простоплеер

Мы сидели в библиотеке, там среди свитков и карт, в тишине было легко думать и никто не тревожил. Что смертного нужно было убить, никто из нас не сомневался, тем более Тьелкормо пожелал его смерти. Вопрос в том, как. Мы отбрасывали варианты один за другим. Увы, пусть отряд Финрода был невелик, нас было еще меньше. Убить одного человека и остаться незамеченными и неузнанными оказалось невозможно, а целью было прекратить раздоры, а не подогреть их. Если бы в городе узнали, что на их государя напали верные Первого Дома…
- Вот бы их орки встретили! – в сердцах сказала Миримэ. Мы замолчали. А мысль то была неплоха. Да, жаль эльдар, но они сами выбрали свою судьбу. Лучше мстить за смерть Финрода, чем позволить ему и его смертному и дальше будить Клятву, внося раздор на радость Врагу.
- Орки тупые твари, говорить нужно с их хозяином. – это уже сказала я. И письмо тоже надиктовала я, пока Миримэ искала чужую стрелу.
Давно, еще на пиру в честь помолвки, я восхищалась теми, кто умеет складывать слова в стихи и песни. Такого дара у меня никогда не было, а вот играть словами оказалось неожиданно легко. Все послание было сочинено по принципу « будь я на месте Тху, поверила бы я?».
Дальше дело техники. Дорога до Тол-Сириона была нам известна. Стрела ушла в небо, и упала где-то за воротами. Что ж, надеюсь, орки поймут, что бумажка на древке – это не для красоты. Где-то в этот момент, я поняла, что мы сотворили что-то страшное. Я не пожалела о содеянном, нет. И предоставь мне судьба возможность изменить выбор, я опять поступила бы так же. Но содеянное было ужасно, и единственное, что было хорошо – оно касалось только нас троих.
(Из забавного. Сидим мы в библиотеке, я диктую письмо. Вижу, в библиотеку идет Ородрет. Говорю – Ородрет, имея в виду, что шухер, сворачиваемся. Кшись пишет в письме «Ородрет».. Саурон потом так и не смог понять, что там в письме было про Ородрета и почему его зачеркнули.)
И жизнь пошла как обычно. Артаресто упорно отказывался называться государем, я продолжала учиться, ходить в разведку и в дозоры. Вестей не было. Ничто не предвещало беды в той злосчастной разведке. Мы уже почти пошли назад, но встретили Тьелко и Гвиндора, и решили, что надо еще раз подойти поближе к крепости. Если бы мне предложили изменить что-то в моей жизни, я бы никогда не отошла так далеко, увидев вышедший из ворот крепости орочий отряд. Но своих товарищей я потеряла из виду, и они были гораздо более опытные разведчики, чем я. А когда я услышала звуки боя – было уже поздно. Миримэ и Хэлко попали в плен. А я осталась. Почему?


Прослушать или скачать Инсульт Марш Смертников бесплатно на Простоплеер

Глупо, но мысль, что все это воздаяние преследовала меня все время. Но почему судьба обошла меня? Почему они там, и может, оба уже мертвы, а я здесь и даже не ранена. Самое страшное – я ничего не могу сделать. Не могу помочь друзьям, не могу ничего рассказать, не могу вообще ничего. Бездействие прекрасная пытка, как мне кажется, пусть мне и не с чем её сравнить. Я не могла слушать, как мне говорят, что в случившемся нет моей вины. Несколько раз я была близка к тому, что бы не в прямую, но признаться в том, что совершила подлость. Но повесить это на лорда я не могла, и в целительской тоже постоянно кто-то был. Мне казалось, что вокруг меня сгущается мрак, видимый только мне. Когда целительница открыла мне известные ей заклинания, я чуть было не спросила, как она может давать благую силу такой как я. Но не сказала. Ведь единственное, что мне оставалось – следовать за Тьелко и надеяться. И однажды отомстить разом за всех.
Лорд Тьелкормо тоже переживал. Обещал сделать все, что бы освободить своих Верных, но что мы могли? Минас-Тирит выдержал осаду и пал только под натиском чар. Наша попытка была откровенно смешна и ничего не дала. Когда Саурон со смехом швырнул нам чью-то изжеванную руку и сказал, что Верные Охотника очень помогли ему, я испугалась, но этих его слов никто не заметил.
У Волчьего Острова нас поджидала еще одна судьбоносная встреча. Лютиэн, сбежавшая от отца. «Отчего же ты не сбежала раньше, принцесса» - думала я. Может быть, явись они в Норготронд вместе, мы сумели бы найти выход. Кажется, я задала этот вопрос ей, когда проводила к нам. Не помню. После неудачного штурма отчаянье захлестнуло меня целиком, и я была готова уже на любую глупость. Увы, предложить мне выход было некому. Я была совсем одна.
Лютиэн, смелая девочка, сказала, что пойдет одна к Тол-ин-Гауроту. И её даже поддержали. Турко возражал, но удержать её никто бы не мог. « А ведь он любит её, несчастный мой лорд» - наконец прозрела я, до этого слишком подавленная своим горем, что бы замечать хоть что-то вокруг себя.
- Мне идти с вами? – спросила я.
- Нет, останься, - ответил Охотник.
И вот тут я разозлилась. Да кто он такой, что бы мне приказывать. Клятв я ему не давала. Я молча заткнула за пояс кинжал, и молча вышла в ворота не дожидаясь никого. Мы встретились на дороге к Тол-Сириону. Турко ничего мне не сказал. Спасибо ему за это.
Крепость высилась впереди, непреступная и молчаливая. Лютиэн запела, вызывая Саурона на поединок. Крепость молчала. Долго-долго молчала, пока на мост не вышел волколак. Его убил Хуан. И следующего тоже. Поединок с Сауроном оказался коротким, Лютиэн получила власть над крепостью и ворота, наконец, распахнулись.
В этот момент я увидела позади себя тень. Тень приближалась. «Это я» - сказала она. Миримэ. Лицо было в шрамах и засохшей крови, на ней был драный орочий тулуп и выглядела она краше в гроб кладут, но это была Миримэ. Живая. «Попросить её открыть разум» - мелькнула мысль и немедленно пропала. А не все ли мне равно?
- Хэлко убил Финрод. – сказала она мне, и во мне что-то умерло в этот момент. Хэлко больше нет. Мы оставили их в лапах Тху, и теперь Хэлко больше нет. В этот момент меня отвлек шум у ворот. Я вошла в крепость и увидела их. Два тела – орк и Тьелкормо. Орк был мертв. Тьелко тоже походил на мертвеца, хотя еще дышал. Я умею лечить силой феа. Но слова уходят в песок, почти без результата. Я пытаюсь говорить со своим лордом, но он меня не слышит. Откуда-то снизу слышу голос Лютиэн «Финрод жив!», но мне сейчас не до этого. Я зову Хуана и прошу быстрее отнести Турко в Норготронд. Мы с Миримэ идем следом. Я почти жду, что сейчас она воткнет мне кинжал в спину.
Рассказываю Миримэ, все, что произошло в городе. «Значит, вы постояли под стенами, и ушли» - говорит она мне. Слова как пощечина. Больно, но она права. Значит я потеряла и её тоже.
Иду в целительскую, зову Куруфинвэ. Я не могу потерять и Охотника тоже. Меня он не слышит, не слышит целителей, может послушает брата. Хуан воет. Я сижу на полу целительской, уставившись в стену пустыми глазами. Я осталась одна в черной звенящей пустоте. Все, кто был мне дорог, пострадали, а я жива и даже ни разу не ранена. С тех пор, как мы написали то письмо неприятности обходят меня стороной, щедро отыгрываясь на моих друзьях. Наверное, я проклята.
Первым моим порывом было протянуть меч Куруфину и признаться ему во всем. Он бы несомненно убил меня, и все разрешилось бы. Но Куруфин куда-то ушел, а мы, наконец, поговорили с Миримэ, и оказалось, что сестра у меня все-таки есть. После похорон Тьелкормо мы смешали кровь и поклялись всегда защищать друг друга.
Никто из нас не знал, что делать дальше. Рассудив, что Тху уже свое получил, мы решили, что Тингол неплохой кандидат на виноватого, хотя и Финрод тоже был неплох, но никто не зал, жив ли он и где он.
А потом нежданно нам явился призрак Хэлко и попросил достать его меч из развалин Тол-ин-Гаурота. Он сказал, что отверг зов Мандоса и идет на Север. И наше решение было очевидным. Нас всегда было трое. Стая не бросает своих.

***
Никогда не думала, что увижу изначальный Свет вот так. И он не больно-то мне нравится. Свет Камней слепит глаза, не давая как следует разглядеть зал. Свет не дает увидеть лицо того, на чьей голове корона. Может и к лучшему, не уверенна, что жажду его видеть. Мы стоим перед троном. У подножия шевелиться гигантская волчья туша. Моргот сказал, что он ничего не помнит. Счастливый. Был охотничьим псом, остался охотничьим псом. Мирим говорит, что единственная, на кого она никогда не поднимет руку – это я. Что ж, тогда служите обе – отвечает ей Моргот.
Молча склоняю колено перед своим новым Властелином. Да, так будет лучше для всех.

---

Отчет Миримэ. Ч. 2. Плен.

[mirime13]

Обещанный фанфик по мотивам игры.

Отчёт Миримэ. Часть вторая.
Плен.
NC-17, насилие, ангст, смерть персонажа.




Падение.

Падение происходит медленно, шажочек за шажочком. Пока мои пальцы не отпустили тетиву, искажение моей души не было очевидно ни мне, ни кому-либо ещё. Сейчас я знаю об том очень многое... и понимаю, что прав был Гортхауэр, когда говорил, как глубоко ростки зла пробрались в души тех, кто считает себя Светлым, Благим и Непогрешимым. За этим часто скрывается гордыня, эгоизм, да и просто банальная жестокость. Один и тот же поступок можно объявить подвигом и преступлением, даже убийство (Я сейчас не о нашем письме). Один эльда как то заметил, что "Зло не потому считается "злом", что желает всем вреда. По-большому счету, злу есть дело только до себя, до своего благополучия. И ни до чего больше! Последствия произошедшего будут его волновать лишь настолько, насколько они коснутся непосредственно его."(с)
Тот адан, наверняка считал себя молодцом и абсолютно правым... и Эленмир... Арастэль... и другие... Просто кто то в себе это признал, а кто-то продолжает врать...
Что не отменяет, конечно, того факта, что лично мной двигала ненависть, и это тоже явный признак зла. И, конечно, это не означало, что наше отношение к Врагу как то изменилось. Наша готовность биться в первых рядах и бежать по велению Тьелкормо туда, куда он скажет, не убавилась ни на грамм. От Лорда мы договорились держать всё в глубокой тайне, он был слишком благороден, чтобы сделать такое и мы не хотели навешивать на него тяжкий груз знания и ответственности за проступки своих верных.
Мы были готовы к аресту и казни. Мы были готовы также и сами погибнуть от рук врага, сидеть в тех же клетках и разделить эту судьбу. Среди слуг Туркафинвэ никогда не водилось дезертиров и предателей. С тем что подставу для чужого бывшего короля можно было тоже засчитать за предательство никто не согласился, да и чей суд мы тогда признавали, кроме суда Лорда?
Мне показалось, Хэлкэ, или я видела сомнение в твоём взгляде после? Сама я не рассуждала тогда: рубить с плеча легче, чем думать, а у нас было так много забот, чтобы взваливать на себя ещё и эту, не так ли?

Плен

Мы многое успели ещё сделать потом, но я сейчас забегу вперед и расскажу, чем всё закончилось. Бездействие было глубоко противно духу Туркафинвэ, потому и у нас работы всегда хватало. Вылечившись после очередной жаркой стычки с неприятелем, мы снова вызвались сопровождать Лорда в походе. Хэлко всегда говорил, что рано или поздно чертоги Намо заберут всех, и лучше успеть избавить этот мир от как можно большего числа врагов.

Задача была прикрывать Тьелкормо в дальней разведке. Отряд был небольшой, и на подступах к твердыне врага мы немного разделились для большей маневренности. В плане маскировки наши одеяния оставляли желать лучшего: красно-черные рубахи феанорингов конкурировали за звание самого палевного костюма с моим белым платьем. Обходя стены Тол-ин-Гаурхот я заботилась более о слышимости, чем о видимости, ведь вражеские дозорные до того момента нам не встречались, а услышать ломящегося сквозь ельник могли и изнутри. Выбирая тропу с самым мягким мхом я вышла на поляну; и именно в этот момент из ворот замка вывалился отряд орков.

Наши скрылись за ветвями, а мне оставалось только метнуться за маленькую, показавшуюся в тот момент просто микроскопической, елочку.
Моя засидка оказалась в стороне от их тропы, и я прикинула, что никого из нас с нее не будет видно. Орки шли плотной толпой и галдели, так что оставалось только переждать минуту и продолжить обход.
- Ой нет, нам не сюда! - бодро завопил кто то у меня над ухом.
- Да здесь пройдем! - ответная реплика разрушила мои надежды на мирный исход.
Они двинулись через нашу полянку и стало понятно, что боя не избежать: стоял погожий денек, а колчан моих пестрых стрел веселым хохолком выглядывал из-за еловой макушки. Неподвижность оставалась единственно защитой, а я рискнула и в последнее мгновение перепрятала нож под одежду. Расчет мой был прост: в намечающейся схватке крохотный кинжал не поможет, зато весьма пригодится, если каким то чудом меня не убьют, но пленят.

Хэлкамиро, ты скрываешься в лесу лучше нас всех, ты так искусен в маскировке, что мог бы остаться незамеченным и во тьме ночной в венце из сильмариллей, ну почему они вышли прямо на тебя?!
Завязался бой. Выпускаю одну стрелу, другую, третью враги бегут навстречу, я кладу на тетиву быстро, но сколько их надо выпустить, чтобы сразить отряд?.. Наших еще не видно, но я слышу звуки борьбы, подмога, кажется, уже рядом...
...
...Очнулась я под сводами Тол-ин-Гаурхот, в окружении охраны и слуг вдалеке стоит сам Саурон, а по полу рядом с ним с воем катается Хэлко, и хотя раны его затягиваются, вражье исцеление больше походило на истязание. Оружие у меня отобрали, но обыскивать не стали, по-быстрому отправив в темницу. Меня посадили в одиночную камеру, где то на нижних уровнях замка. Она представляла собой полностью лишённый света каменный мешок, с потолком настолько низким, что стоять там можно было только согнувшись.


Суть обещания данного сестре - описать всю историю целиком со своей позиции. Суть обещание данного себе самой, разобраться в случившемся, пережить и признаться себе в том, о чём я долго боялась говорить. Сейчас я собираюсь рассказать о вещах, которые сама считаю грязными и постыдными. Не надо запирать страхи в себе: этому я тоже научилась от Хэлко.
Однажды, я попросила потрогать уродливый шрам, который рассекал его правую щёку. Ровным голосом дружинник поведал мне, как он получил эту рану, рассказывая о пережитом ужасе и гибели семьи так, словно описывает стихийное бедствие. Мол, страшно, но поделать ничего нельзя. Это равнодушие было напускным, и оно обмануло меня тогда. Искажение в Хэлко пустило корни гораздо раньше и гораздо глубже, чем я думала. Он ходил среди нас, говорил какие-то слова, но, кажется, он так и остался в горящем Аглоне...
Я учту твои ошибки, старый друг.

То, что мой карцер находился на периферии имело достоинства и недостатки. Ну, то есть... я думаю, что, достоинства у этого расклада тоже были... должны были быть... наверное, в центральных камерах, на которых хватало внимания тюремного начальства всё ещё хуже. К тому же, там часто бывал Гортхаур лично и многих он просто убил на допросах. Теперь они мертвы, а я выжила. Надо не забывать об этом. В любом положении можно найти что-то хорошее... можно... О ... ммм... недостатках писать не хочется. Былая решимость куда-то испарилась, но я феаноринг, а феаноринги всегда доводят начатое до конца, как бы ужасно оно ни было.
В нашем блоке творился произвол охраны. Все, сидящие там были даже не трудовым ресурсом, а просто куском мяса и шли в расход пачками. Как будто ты каждый раз кидаешь кости с судьбой. Выживешь или нет? Чёт или нечет? Чего у тебя не будет после следующего посещения твоей камеры? Носа? Языка? Руки? А, может, ты выкинешь критический успех и тюремщик просто проверит твои кандалы, бросит миску с баландой и уйдёт?
Есть такое понятие - выученная беспомощность. Она проявляется далеко не сразу, а только после многих попыток хоть как то повлиять на происходящее с тобой. Но ни переговоры, ни сопротивление не давали результата. Постепенно как будто сходишь с ума, как будто лезешь на гладкую стеклянную стену, снова и снова...
Орки тупые и это пугает. Серьёзно, сестра, когда ты на свободе и с оружием в руках их недалёкость является преимуществом, но быть в их власти... подчинятся неразумному животному, что может быть хуже?..
Такие каратели сделают всё, что только придёт в голову, пусть им самим это потом окажется вредно, мне-то будет поздно. Я вижу это сразу и никак не могу доказать, убедить их, что им это тоже невыгодно.

Заходил ко мне в камеру такой, в самом начале... Рожа раскрашена какими-то узорами, с клыков капает слюна, в руке кривой нож. Подползает в полумраке и бормочет как безумный, не ко мне обращаясь, а просто комментируя свои мысли: "красивая эльфийка... белое платье..." Глупо, но меня зацепило, что он считает некрашеный лён белым. Самая большая моя проблема в тот момент, верно? Руки скованы тяжёлыми кандалами в очень неудобном положении. До спрятанного ножа никак не дотянуться. Но я бы могла достать его ударом с ноги.
Тут сама знаешь кто упоминал, что кто-то из его пленников однажды умудрился даже шею свернуть палачу, захватив её ногами. Мне так стыдно!!! Так стыдно, что я этого не попробовала, что я с тем, первым калечившим меня орком даже не попыталась сопротивляться. Меня на тот момент ещё не водили на допрос и мне и в голову не могло придти, что охранник просто набросится на меня.
Ну да, теория обращения с пленными совсем другая. Ну да, тёмные майа так не поступают и слугам не велят. Только вот те орки отчего-то не читали высоколобые теории.
Так я получила глубокий шрам через лицо. Кровь заливала мне глаза, я потеряла ориентацию в пространстве и, когда охранник зафиксировал мою голову, я даже не поняла, что происходит. Он отрезал мне ухо. Забрал, говорит, для коллекции.

С Гортхауром мы впервые встретились... смешно, какие-то вещи я забываю напрочь, хотя они важны, а какие-то нелепые детали, вроде рисунка на держащей меня руке орка врезались в память навечно. Я не помню тему допроса вообще. Что он спрашивал, что я отвечала? Кажется, ничего принципиального он не хотел, а я пыталась аккуратно разузнать, кто ещё из наших попал в плен. О тебе, сестра моя, я волновалась особо, ведь ты залегала на поляне недалеко от нас, и могла уже быть мертва или сидеть в соседнем карцере.
Охраны у нас в блоке было много и она сильно скучала. Крики из соседних камер стояли такие, что временами невозможно было сомкнуть глаз, хотя в какой-то момент, усталость всё преодолела. Надеюсь, соседи не в обиде, я тоже мешала им спать... Ты видела рваные рубцы на моём лице, Хэлкэ. Они все, за исключением того первого, через нос, получены за один раз. Орочья сталь так плоха: у тюремшика был пыточный инструмент весь в зазубринах, кожа расползалась медленно, а я, слабо зафиксированная, рывкам раздирала её еще сильнее. Некоторые картины ярче других. Однажды охранник сломал мне два пальца на руке. Не обставляя это как пытку или что-то в том роде, просто зажал кисть и два раза хрустнул моими костями. Агрессия в чистом виде, без просвета и конца. Измывались надо мной долго и, похоже, никакого графика у них не было. Сестра, скажи, это ведь трусость, что я вздрагивала, слыша открывающуюся дверь камеры? Живот постоянно крутило то ли от голода, то ли от страха, такое ощущение было, что кишки стали наждачными и распорют мне брюхо на неловком движении. Я так тряслась, ожидая захода. Однажды меня вырвало, пока орк возился ключом в замке.


Саурон говорил, что не велел пытать, но что с того? Ценность моя как пленницы была слишком низкой, чтобы как то изменить мою судьбу. Однажды, он пришел и спросил, хочу ли я вернуться к своему Лорду. За редкие возможности поговорить хоть с кем то я хваталась с одичалой жадностью, поэтому затеяла беседу, продержав его внимание по своим меркам довольно долго в тот раз, целых несколько минут. По его словам выходило, что Тьелкормо пришёл под стены Волчьего Острова вызволять нас! Гортхаур казался мне всемогущим, в успех наших верилось с трудом, но сам факт того, что Лорд не забыл о нас, дал мне еще немного надежды. То был очень светлый момент, как будто долго задыхаешься под водой, а потом выныриваешь и жадно хватаешь ртом воздух. Легкие горят, тебе очень больно, но ты ни на что на свете не променял бы сейчас эту боль.
Мы с Гортхауром уже тогда начали понимать друг друга с полуслова. То есть буквально, он начинает говорить фразу, а я уже поняла, чем он её закончит, и что это будет означать для меня. Наоборот, к сожалению, было тоже. Непостижимым образом, мне не удавалось ничего скрыть, лишь иногда я использовала завесу из слов, чтобы оттянуть его понимание. Наш контакт душ приносил мне больше страданий чем пользы, но разорвать его я не могла, так как изоляции начала боятся на тот момент ещё сильнее. Так вот, я сразу поняла, что он имеет в виду разрезать меня и скинуть со стены по частям и отказалась от такого "возвращения". Когда он не стал приводить план в исполнение, я обрадовалась.
Сестра, я виновата в том, что обрадовалась?.. Многие эльдар желали смерти в такой ситуации? Что со мной не так? Да, это проявилось в плену, но сформировалось-то во мне до плена! Зачем я цеплялась за жизнь? Любую ли цену надо было за неё платить? Как я ненавидела себя тогда!.. И должна ли я теперь сожалеть о том решении?..


Ослепление.

Выводили меня из нижних этажей всего однажды, и произошло это аккурат после того, как мне удалось убить одного из тюремщиков.
Ах да, я забыла рассказать судьбу ножа, спрятанного под одеждой! Ты же не думаешь, сестра, что я так запросто отказалась от борьбы? Он сослужил мне годную, но недолгую службу. Дело в том, что орки так и не обыскали меня до конца. Сначала я хотела придержать его для хорошего момента, но скоро стало понятно, что его может не представиться никогда. Мои руки почти всегда были скованы, поэтому после первого визита я перепрятала ножик под гору тряпья на которой спала. План был дождаться, когда кто-нибудь неосмотрительно зайдёт ко мне с ключами, зарезать, открыть замки и попытаться пробраться наверх. Однако, я психанула и схватилась за оружие гораздо раньше. Терпение не моя сильная сторона! Меня в любой момент могли убить, и если бы я не применила нож, неизвестно, пережила бы я тот визит. Помни, что я совершенно не понимала, что на уме у моих мучителей и не могла просчитать логику их поступков. Характерно, что ценность орочьей жизни в Тол-ин-Гаурхот была немного выше эльдарской. Ни начальству, ни сослуживцам не оказалось дела до убитого мной охранника. Тело отволокли, нож отобрали, но все отнеслись ко мне не как к убийце или своевольной засранке, а как... к камню, который сорвался на голову бойцу. Отношение как вещи пугает, но в данном случае оно избавило меня от кары.

Вот с хронологией у меня беда, за последовательность событий я не поручусь и сколько недель (месяцев?..) всего прошло не могу посчитать, хоть бейте, серьёзно. Но то событие восстановить можно, поскольку в пыточной (или для чего там комната с кандалами в стене и набором потрошителя предназначалась?) я увидела прикованного к стене Финдарато. Дя меня было новостью, что он таки попался в плен, и что он до сих пор жив. Под ногами у охраны крутился совсем молоденький волколак с необычной шерстью цвета песчаного берега. Зверь скалился на меня и явно хотел цапнуть за ногу, а я всё примеривалась, как пнуть его половчее, одновременно пытаясь с ним заговорить. Да сестра. Я начала разговаривать с волколаком, потому что он был наименее агрессивно настроен ко мне из всех присутствующих (возможно, даже включая бывшего правителя Нарготронда). Думаю, это наглядно иллюстрирует степень моей адекватности в тот период. Хозяин Тол-ин-Гаурхот тоже присутствовал, занятый высокородным пленником. А вокруг меня сгрудились орки. Один из них, невероятно огромный, очень странно на меня зыркнул. Я пригляделась, пытаясь разгадать его намерения... и не преуспела. Потому что здоровяк подошел ко мне и...
Видишь какой почерк стал? Рука дрожит это писать, но надо. Уже почти всё.
Он выколол мне клинком сначала один глаз, а когда я задохнулась от боли и запрокинула голову, и второй. На мой вой, переходящий в скулёж, отреагировал даже Гортхаур. Разобравшись в чём дело, он немедленно казнил здоровяка. Но... что мне было до этого?.. Мир рухнул в одну секунду. Если до этого, я надеялась как то выбраться пережить, что то исправить, то теперь это угасло окончательно. Я завывала, обвиснув на цепях, и сквозь всхлипы раскручивающейся истерики слышала, как кто-то предлагал меня заткнуть, но хозяин крепости почему-то отказался.

Знаешь сестра, как ослепивший меня орк объяснил свой поступок хозяину? "Она посмотрела ещё раз!"
Эта реплика звучит у меня в ушах до сих пор. Сколько я гадала потом над этой фразой, его последней фразой! Что он хотел этим сказать? Что ослепил меня из-за того, что я на него взглянула (повторно?..)? Вроде как, это что-то плохое? Или я как то не так посмотрела? И откуда я могла узнать, что этого нельзя делать? Орчара ты тупой, с такой серьёзной угрозой ты мог реально заставить меня делать всё что угодно (ну, не всё-всё, но по большей части всё), просто сказав, чего ты хочешь. Я же никак не угадаю, а после того как увечье нанесено, требовать что-то уже поздно, терять уже вроде как нечего. Это всё равно что убить, ценность существования падает в разы, плюс шок же.
И ведь я же всё понимаю. Это было насилие ради насилия. От меня было не нужно ничего уникального, а насилие позволяет утверждать свою власть, и делать вид что твоя личность значимее личности жертвы. Это был просто акт моей дегуманизации, дескать, я вещь, хотят ломают, хотят - чинят. Те, кто чинить не способны просто ломают и всё. В конечном счёте, ради подобного самоутверждения все эти войны и затеваются.
И бесполезно проигрывать эти сцены по кругу, ища смысл в словах и логику в решениях давно сдохнувшего орка-однодневки. Посмотрим правде в глаза (забавный оборот в таком контексте, не правда ли?). Меня не волнует конкретно тот мёртвый орк. Его мнение, желания или цели. Мой вопрос "почему он так сказал" расшифровывается как: мне напевать на палача, но совсем не наплевать на произведённое на меня насилие.
Пора признаться: пережитое снится мне, и я не знаю, как это прекратить. И я возвращаюсь к этому снова и снова, потому что осознаю вероятность повторения подобного. Наверное, я пытаюсь выработать сценарий спасения, на случай, если окажусь опять в такой ситуации. А спасения то и нет! И беспомощность, давящая меня настолько всеобъемлюща, что я просто вытесняю из своего сознания эти мысли, заменяя реальную проблему на связанные с ней, но менее значимые.

Меня колотило, глазницы горели, но хуже всего было ощущение безнадёжности и необратимости. В тот момент я поставила на себе крест. А потом поднимающимся из низины туманом в моё сознание вползло воспоминание: Хэлко, корчащийся от боли перед Гортхауром. Он. Умеет. Исцелять.
- Вылечи меня! - я умоляла, надеясь на то, что хозяин крепости ещё здесь и вообще захочет слушать меня.
- Ты просишь меня? - немедленно заинтересовался он, что (ты же помнишь? - понимание с полуслова!) означало что-то вроде "придётся заплатить мою цену, и это дорога на самое дно". Но я была готова абсолютно на всё. Сообщать ему об этом напрямую было нельзя, тогда мой долг перед ним вырос бы многократно. Собрав остатки сил (не думаю, что тут уместно уже говорит о "воле"), я ответила только:
- Да, я прошу тебя. - Что, конечно, означало безоговорочное принятие его условий.
- На что ты готова ради этого? - Мне хотелось ответить, а ему услышать:"всё что пожелаешь", но я облекла это во встречный вопрос.
- Чего ты хочешь?
Вот тут сестра, я проявила наглость и сильно рисковала. Хэлко бы брюхо вспорол за попытку перевалить озвучивание цены на него. Мне нужна сделка, сила на другой стороне, мне и предлагать выкуп. В своё оправдание могу сказать, что эти реплики были простой формальностью, всё уже было решено обоими сторонами.
- Поклянись именем Эру, что окажешь мне любую услугу, когда попрошу о ней.
- Нет, не соглашайся! - сдавленный голос Финдарато донёсся как из другого мира. Да, он всё ещё стоял прикованный напротив меня, видел и слышал всё целиком. Та, к кому он обращался, уже не существовала.
- Нет нужды клясться именем Создателя, когда все обещания эльдар держат все данные обещания.
- Ты клянёшься?
- Клянусь.

Исцеляет он и правда ужасно болезненно. Мои глаза как будто вырывали во второй раз, но теперь вместо отчаяния у меня появилась надежда. Когда сквозь мутное марево проступили освящённые факелом своды камеры, я заскулила от облегчения. Враг очень жёстко сформулировал новые условия моего содержания: "Тот, кто ее тронет, умрет в мучениях." Подобная инструкция давала надежду дожить до освобождения, и как же я была за это благодарна!


Крадущийся-в-Тени.
Наруч и кольцо.

Юный волколак с песчаного цвета шерстью ещё не раз приходил ко мне под дверь камеры. Мне казалось, что он понимает каждое моё слово и я разговаривала с ним долгие часы на пролёт, спасаясь от тоски и подступающего безумия. Я дала ему имя - Крадущийся-в-Тени, за его способность бесшумно пробираться под гулкими каменными сводами. Мне кажется, зверику нравилось подобное обращение. Однажды мои кандалы проржавели и я, корчась и вырываясь, просто расколола один из них о камень. Как такое могло случится не представляю, но мне так и не заменили их на новые, так что я обрела свободу манёвра в пределах камеры. Качество моей жизни резко возросло.
В подземелье бывало две температуры: холодно и дико холодно, так что сидеть на месте невозможно. Камера была маленькая, поэтому, когда позволяло состояние здоровья, я начинала упражняться. Отжималась, качала пресс, растягивала мышцы, делала упражнения на гибкость суставов и отрабатывала в низкой стойке удары по тени (последнее даже пригодилось разочек). Освобождение от цепи имело и ещё одно важное последствие: я смогла подобраться к маленькому зарешеченному окошку, сквозь которое, если вытянуть руку, можно было установить и тактильный контакт с волчонком. Так же это открыло очень существенную возможность обмениваться предметами.
Вспоминаю, как я делила с волчонком скудный паёк. Для меня отдать ему часть порции было поистине королевским подарком. Как показала практика, щедрость и доброе слово окупились сторицей. Кстати, условия моего заключения, оказывается, были неплохи. У кого-то баланда была с червяками, кого-то кормили мясом эльдар. Ну не гадость ли? Хэлко, рассказывают, ел в плену эльфятину, ты знала? Ну логично, как бы он догадался, раньше же её никогда не пробовал! Крадущийся-в-Тени постепенно привыкал ко мне и позволял то потрепать себя за ухом, то почесать голову.
Почувствовав, что между нами установилась некоторая приязнь, я доверила волчеку свою беду.
- Здесь в подземельях могут быть еще двое, такие как я.
Волколак умел издавать богатую гамму звуков и прежде мне удавалось понять, когда он соглашался или отвергал мои утверждения. Задавая вопросы да/нет, я сумела выяснить, что с тобой, сестра, он не встречался, зато Хэлко, похоже, видел. Требовалось передать какую то весточку, сигнализировать, что я жива и помню о нём, но как? Вообрази, в мою камеру отчего то забыли принести писчий комплект и свечи! Как поступила я в итоге ты уже знаешь: на мне осталось очень мало вещей, и для передачи оказались пригодны только старые изгрызенные наручи, на которые даже орки не позарились. Стянув наруч с правой руки (потому что пальцы левой были целы и она слушалась гораздо лучше), я отдала его Крадущемуся-в-Тени.
Я уже раз тысячу описала тебе свой восторг, когда волколак вернулся с кольцом в зубах! Кусок металла, с которым я не расстаюсь и поныне, напоминает мне, каким наш друг был прежде...
Он жив! Он помнит меня! Он знает, что я здесь и продолжаю бороться! Последнее допущение являлось некоторой натяжкой, но мне уж очень хотелось в него верить.


Последнее свидание

Гортхауэр приказал охране больше меня не трогать, и истязания прекратились. О заключенной сделке с врагом я не думала ничего. Я всё в той же камере, мне ещё требовалось выжить. Между тем, у меня появился ещё один весьма харизматичный собеседник. Майа, представившийся Северным Ветром, начал навещать меня по неизвестной мне причине. Каковы бы не были его цели, новый голос (в карцер он никогда не заходил) обеспечивал дивное разнообразие: у меня появился собеседник, умеющий отвечать! я даже перестала вздрагивать на шаги в коридоре, и, как показала практика, преждевременно. Мутным промозглым вечером дверь моей камеры открылась, и внутрь бесшумно проскользнул один из тюремщиков.
- Ты много болтаешь...- прошипел орк, - надо отрезать тебе язык.
- Ваш хозяин запретил меня трогать! - в ужасе завопила я, отползая от него подальше, на что охранник только усмехнулся.
- Я не слышал,- в руке его был зажат нож. После пережитого, я ни секунды не сомневалась, что он немедленно приведет свою угрозу в исполнение. Орк бросился на меня, я увернулась, закрывшись руками, и заорала, что есть мочи: "Помогите, УБИВАЮТ!!!"
Гортхаур позже со смехом рассказывал, что он ошалел от подобной наглости: взывать к защите в стенах Тол-ин-Гаурхот!
А меж тем, сестра моя, это было гениальное решение! В отчаянной ситуации думается хорошо и быстро. Вот я и прикинула, что раз уж у местного лорда на меня планы, то он не допустит, чтобы их оборвала какая-то пешка. Другое дело, что тот орк меня не убивал, а многое можно выполнить и немой. Однако, я рассчитывала, что в сумятице никто не станет разбираться, покушались на мою жизнь или нет.
Спустя миг дверь камеры распахнулось и Крадущийся в Тени с глухим рычанием бросился на повалившего меня орка. Зубы волколака вцепились в горло тюремщику, которого я тут же спихнула. Зверь шумно терзал трепыхающуюся тушу.
Чавканьем, треском и криками заинтересовались снаружи. В тусклом алом огне светильника я не узнала вошедшего: слишком высок для орка, но уже в плечах, совсем другая моторика движений и силуэт. Он придвинулся поближе... Хэлко!!!
Я едва не бросилась ему на шею, но мои руки отяжелели, а горло пересохло, и не зря. Следующим в карцер засунулся Гортхаур.
Сестра, ты же помнишь, как Хэлко умел договариваться со всякими жуткими личностями? Признаюсь, в тот момент промелькнула идея, что наш друг и в этот раз как нибудь все устроил, и находится здесь не в статусе пленника, а... Да чего таить: я решила, что он в плену перешел на сторону врага.
Хозяин Тол-ин-Гаурхота выяснив детали, тут же приказал волколаку добить орка. Я радовалась временной передышки и неотрывно смотрела в глаза Хэлко. Мы не поговорили. Я люто жалела об этом после. Секунды стали такими долгими, что я успела передумать тысячу мыслей. Что можно попробовать обменятся важной информацией и при Гортхауре: узнать что нибудь о намерениях врага, кто где содержится, сколько наших на свободе, кто мертв. Что можно сейчас поцеловать Хэлко (а он наверняка не успеет среагировать), чтобы враг решил что мы пара возлюбленных. Это могло спровоцировать хозяина замка хоть на какую то новую коммуникацию, в ходе которой авось нарисовались бы торги, а то и возможность побега. Оцени мое коварство, сестра! Все помыслы были открыты, и любовь - единственная сфера, где я могла обмануть врага. Он никогда бы не отличил дружбу от любви и не поверил бы Хэлко, начни тот отпираться! Был еще вариант просто разрыдаться у него на груди - это уже без всякой цели, а так, для души.
- Я не планировал давать вам увидеться, - мрачно сказал Гортхаур, - что ж, пусть это будет прощальным подарком.
В тот момент я осознала как ошиблась. Хэлко вели на казнь. И я ничего не сделала, не сказала не возразила. Я должна была бросится в ноги хозяину крепости и умолять его пощадить Хэлко, хотя бы попытаться... В Нарготронде у очага, я видела в твоих глазах глубокую скорбь и чувство вины за мои увечья и гибель Хэлко. Тогда я сказала, что понимаю тебя, сестра. Я действительно понимаю и хочу сказать снова: ты не виновата. Вот ты никак не виновата, что его нет с нами. И также я знаю, как тяжело избавиться от этого чувства.
Гортхаур придумал всё гораздо изящнее, убив Хэлко чужими руками. Хозяин крепости натравил эльда на адана (почему не меня, ну почему??), предвидя что Хэлко погибнет. Теперь, когда могущество изощрённого разума этого майа очевидно мне, я догадываюсь, в чём состоял план. Вообрази только, как полна была феа нашего друга в момент смерти чистой животной ярости, как горела в нём ненависть. Не после ли этого Хэлко отверг зов Мандоса, навечно избрав Север своим уделом?
Судьба волчонка оказалась печальна: хозяин крепости казнил его за моё спасение. Позже, когда он поведал об этом, я не могла не согласится с разумностью такого решения, кому нужен нелояльный прислужник? Однако известие это, причинило мне боль, которую было трудно скрыть.
Пленение завершилось неожиданно. Тёмной холодной ночью Гортхаур вывел меня из замка, сообщив на прощание, что Хэлко убили Финдарато и тот адан, как его там. Я соврала, что не верю, но конечно же, его слова взошли мощными ростками в моей душе. Как оказалось, он снова говорил правду. И почему его так часто обвиняют в неискренности? Почти всё, о чём он говорит, сбывается!
А потом я и вышла на вас, когда мы добирались до города, я не видела дороги от слёз. После освобождения силы покинули меня; добралась до дома я только благодаря тебе, сестра. В пути, наконец, задумалась о клятве, данной хозяину Тол-ин-Гаурхот. Что если моя услуга приведёт к падению города? Или, что ещё хуже, коснётся моего Лорда? Мне лучше было покончить с этим до того, как я сделаю что-нибудь ужасное и я решила отдаться на суд Туркафинвэ, рассказав всю правду. Этому не суждено было случиться: Тьелкормо умер, не приходя в сознание.

Уже много после мне стало известно, что пока я невменяемая бродила по Нарготронду, сидела в палатах исцеления, участвовала в похоронах Лорда, по городу собирались искать предателя, вернувшегося из плена. В виду того, что помимо меня из крепости выбрались только Финдарато с этим аданом, речь явно шла обо мне. Разумеется, меня никто не задержал, хотя это было бы весьма кстати. Ничто во мне не выдавало бывшего пленника: ни изуродованное лицо, ни орочий тулуп, ни разговоры на эту тему.

Не буду тут описывать подробно, как дух Хэлко явился нам сообщить последнюю волю. Покидая Нарготронд, чтобы достать из разрушенной твердыни меч друга, мы понимали, что уже никогда не вернёмся назад. Хэлко вёл зов Севера, меня поиск новых опор, любых опор. Мне надо было взамен разрушенного естества обрести нечто иное, и я не могла дольше оставаться со своими соплеменниками.
А почему ты ушла, сестра?

Опять этот вой. Кархарот когда-нибудь бывает сыт? Стемнело окончательно и теперь надо пройти через двор, где рыщет этот зверь. Такое ощущение, что наш Хэлко наконец-то обрёл внешность, отражающую его суть! Потому я со всем уважением к нему не пренебрегу оружием и доспехом, проходя мимо. Когда мы рядом я иногда ловлю нечто знакомое в его взгляде. Как ты думаешь, он нас помнит?..

---

[_Морриган]

Немного впечатлений от самого тихого игротеха .

К сожалению, удалось сделать намного меньше, чем хотелось. Обычно я более жив и активен, приношу извинения за причиненное беспокойство всем, кому оно причинилось , сам не ожидал такой подставы.

Из прекрасных моментов, разумеется, в первую очередь установка ворот Темной крепости и фраза-лейтмотив: «Ну почти».

- Они ровно стоят?
- Ну почти.
- А закрываются?
- Ну почти.

- Пленного взяли?
- Ну почти...

И вообще мы решили, что во всем виноват Финрод )) его крепость, его и ворота кривые.

Еще до игры плеер настойчиво подкидывал трек из «Финрод-Зонг», тот, который «Слуги Саурона». В тот момент, когда Тол-ин-Гаурхот был готов от и до, получилось именно так:
- Не могу не удивиться, что пуста моя темница,
Не с кем мне повеселиться в этот поздний час...

Уже на обратном пути из этого родилось:
- Не могу не восхититься,
Что грибы в моей темнице,
Можно долго веселиться
В этот поздний час!

Из того, что я успел сделать как орк, а не просто игротех — притащить баланду овсянку пленным (и забыл при этом сыпануть в нее мармеладных червей))) и разбежаться в разные стороны, когда Саурон был повержен )).

И еще мы очень душевно посидели ночью после игры — тесно сжимающимся кругом вокруг угасающего костра )).
Примерно оттуда же:
- А что это был за дождик?
- Это Мандос.
- А-а, а мы его нашли, когда заблудились в болотах.
- Никогда не знаешь, какие дороги приведут в Мандос...

Еще была шутка про Тол-ин-Гаурхот в ипотеке и Ородрета с судебными приставами, но я ее уже не помню.

Про саму игру не пишу, потому что игровых действий практически не видела.

Эридэль: спасибо, что позвала. Спасибо, что сделала эту игру.

Векша: уруру !!! Спасибо за Саурона, общее руководство и приют в Москве )).

Ди: спасибо за игру и за приведение в порядок моей головы . Черепа были очень милые.

Мангуст: интересно было послушать твою концепцию Мандоса. Спасибо за игру, шашлык и все остальное.

Марэ: спасибо за то, что не дала продолбать поездку, допинала до билетов, заявки и т. д. )), и по жизни, конечно, большущее спасибо.

И всему игротехническому блоку — Берену, Лучиэнь, Амарту, Страннику и другим - хочу сказать: люди, вы очень клевые )), было замечательно с вами познакомиться, жаль, что не удалось пообщаться и поиграть больше и активнее, но надеюсь, что не в последний раз видимся )

---

Злые слуги Келегорма. Отчёт Миримэ.

[mirime13]

Всем привет.

Игра вышла для меня неожиданно удачной, чему способствовали ряд факторов. Поэтому спасибо:

1) Замечательному лорду Келегорму и его злой своре.
2) Убедительным жителям Нарготронда. Я пообщалась не со всеми, но те, с кем поиграла были персонажи яркие и глубокие.
3) Лорд Куруфина и его людей выделю отдельно. Я под большим впечатлением от того, как Атаринке ведёт дела.
4) Мастерам с продуманными правилами. Прочитав их, я поверила в проект и не прогадала. Вы молодцы и всё из того, о чём я знаю сделали хорошо.
5) Векше лично и героическому ТБ, которые колоссально много работали. Баланс здравого смысла, игровой этики и эстетичности очень трудно соблюдать, если ты Саурон )) Вы - смогли.

Здесь муссируется тема с предательством, письмом Саурону и тд. Поэтому ниже я представляю отчёт ещё одной виновницы событий - Миримэ, разведчицы из дружины Келегорма. Отчёт будет в двух частях. Вторая с тэгом NC-17 ещё в работе, выкладываю первую, которая содержит ответы на заданные прежде вопросы.

Предупреждение: отчёт написан в форме мемуаров от первого лица, задолго после описываемых событий. Персонажка претерпела серьёзные изменения личности, что повлияло на её отношение к происходящему.

Злые слуги Келегорма.
Отчет Миримэ.



Всё-таки здесь очень холодно. Пальцы уже окоченели, но я обещала Хэлкалоссе, названной сестре, закончить рассказ о нашей жизни "до", так что придётся мне потерпеть северный ветер и задержаться у окна. Темнеет здесь рано, а записать надо ещё многое, так что я не буду откладывать.

Начну рассказ с Аглона, нет лучше с Нарготронда. Если я углублюсь слишком далеко в эту историю, то не успею рассказать о том, что я твёрдо решила предать бумаге и очень боюсь передумать.

Враг Нарготронда.
"Как всё заверте..."

Присяга лорду Тьелкормо была одним из самых лучших решений в моей жизни. Боевое братство и сестринство в дружине укрепилось в годину бедствий и расцвело в период мира.
Перечитала... Пустые слова вышли! "Година бедствий" - звучит излишне пафосно и совершенно не описывает ужаса, произошедшего в Аглоне. В тот момент мысли были о другом, но потом, вырвавшись, надышавшись, я осознала, что с этими эльдар мы теперь неразрывно связаны, и нам не нужны больше никакие клятвы, присяги или обеты, чтобы быть верными друг другу до конца наших дней, что бы не случилось.
А случилось, как вы понимаете, многое.

Когда всё полыхает можно узнать о силе и мужестве своих друзей, но прекрасные и богатые мелодии их душ можно услышать лишь когда огонь явился в твой дом чтобы согреть его, а не разрушить.
Благодаря годам, проведённом в Нарготронде я узнала, каким беззаботно-весёлым может быть наш Лорд, когда мы все сидим в кругу и он рассказывает истории о дальних краях; как тонко чувствует Хэлкамиро природу, с каким трепетным уважением он относится ко всему живому в лесу; как удивительно поёт Хэлкалоссэ, успокаивая метущиеся феа, наполняя тихой радостью всё естество. Нарготронд... этот город не заменил мне дом, но я привязалась к этому месту и завела многих друзей среди его мудрых и отважных жителей. Мы охотились в его лесах, плели венки и гуляли по полям, мы отстроили дома, пекли хлеб и танцевали на праздниках, мы работали в кузницах и палатах исцеления Нарготронда, защищали его границы от набегов орков. Городская жизнь стала нашей жизнью.

Потом этот оплот мира и красоты попытались разрушить. Адан, уставший и грязный, явился в город и был принят с большими почестями лично королём. Пока он восстанавливал силы в палатах исцеления и делил хлеб с жителями Нарготрода, я немного познакомилась с ним. Он был замкнут и мрачен, сказал, что желает гибели врагу и... кое-чего ещё, о чём нам всем станет известно позже. Прозвучало это зловеще, но тогда я списала всё на последствия пережитых человеком страданий и, не желая вторгаться в его личные границы, прекратила расспросы.
Финдарато Инголдо собрал большой совет, где объявил истинные цели пришельца. Сейчас меня уже перестало трясти от ярости, но я долго не могла вспоминать о том дне спокойно. Смертный негодяй, шантажируя короля данным когда то словом, призывал его собрать войско и отправиться добывать сильмариллы в качестве свадебного выкупа для Эльве Синдэколо
В его рассказе было прекрасно всё. Во-первых... как же звали этого адана, вылетело из головы... Спрошу потом у Хэлкэ, может, она помнит? Во первых, он сообщил, что уже женат на Лютиэнь, прекрасной дочери Синдэколо. А отец препятствует свободному выбору своего дитя (хотя я понимаю, отчего он не одобрил подобный выбор, ниже только орки). Это не укладывалось в голове. Какое право имеет отец удерживать силой дочь, когда изъявила она уже свою волю?..
Во-вторых, адан в гордыне своей заявил, что не в обычаях смертных идти против воли отца, а до обычаев эльдар ему дела нет. Как может он не уважать обычаи народа своей жены? Тут ведь какое дело, если у смертных отец имеет право распоряжаться браком своей дочери, то она не является уже самостоятельной и равноправной личностью для них. Неужели так думал тот человек о Лютиэнь? А если нет, то отчего не спас её из заключения? Ему предлагали помочь в этом деле, но он и слушать ничего не стал. Зачем этот адан решил доказывать что-то тестю? Не потому ли, что мнение Синдэколо он ставил выше чем выбор Лютиэнь? О Валар, и это они называют браком, построенном на уважении?? После такого, я убедилась в злонамеренности смертного и слушала его речи с той же враждебностью, что и мои соседи.
В третьих, о чём думал адан, заявляя о планах на сильмарилли? Лорд Тьелкормо и лорд Куруфинве тоже связаны клятвой, о чём известно абсолютно всем. Они правители, публичные персоны и все ожидают от них какой-то официальной реакции. И какие у них были варианты ответа? Либо адан не подумал об этом, либо просто не захотел просчитывать политические последствия своих действий. Притязания Эльве автоматически делали противниками феанорингов и Дориат, а также вносили смуту в Нарготронд. Мог ли человек, не уважающий обычаи народа своей Единственной, осознанно наплевать на жизни и судьбы многих эльдар?.. Вопрос, конечно, риторический.

Всё, что описала я выше, сказано было на совете адану в лицо. И даже много большее. Народ Нарготронда с возмущением отверг предложение смертного и ему не раз советовали убираться из города. Видно было, как злость перекашивает лицо человека, и как страдает король, связанный данным давным давно обещанием, о котором теперь так подло ему напомнили. Не раз жители взывали к своему королю с просьбами вспомнить о долге перед своим народом. В итоге, с печалью в голосе, сын Арафинве отрёкся от престола и, передав корону брату, заявил, что отправится в поход как частное лицо. Большинство не одобрило того решения, но нашлись некоторые, что отправились с Финдарато в поход за камнями и, к сожалению, были среди них достойные.

Лорд Тьелкормо схватился за меч, а я пожалела, что честно оставила оружие у входа. Мы ведь были среди своих! Быть может, снеси я голову адану тогда, много горя удалось бы избежать. Возможно, меня после этого бы казнили, но... тогда много горя бы избежала бы лично я...
Лорд Куруфинвэ заговорил, и слова его были разумны. Он попытался сгладить конфликт и мягко вывести ситуацию из кризиса.
Знаете, в книгах часто употребляется штамп "бархатный голос"? Впервые я услышала как это звучит в реальной жизни! Мало кто может произнести настолько завораживающе-плавную речь, где здравый смысл был так щедро украшен ораторским даром.


Письмо.
"Нет, ну как же они могли?"

Необходимость смерти адана начала обсуждаться ещё на совете. Жизнь одного человека в обмен на мир и покой для тысяч эльдар! Но как сделать такой выбор? Я поступила так, как должно верному: обратилась к своему Лорду. Туркафинвэ нахмурился и признал правоту всех доводов за ликвидацию смертного, сказав только: "Это всё так. Но я не могу пойти на это, я не могу убить его."
Я истолковала это однозначно: мой Лорд хочет, чтобы от вредоносного адана избавились, но он не может это сделать лично. Значит я, как верная, обязана помочь, взяв ответственность на себя. Если Лорд не узнает о моём поступке, то будет вызволен из этой жуткой ситуации и останется ни в чём невиновен! Я понимала (думала, что понимаю!), что меня ждёт потом, но готова была принести эту жертву ради Лорда.

Крики и шум борьбы сигнализировали, что к адану помимо меня выстроилась очередь.
Ещё на совете смертный принял вызов на поединок от одного из горожан, Айнорэ Арвэ. Здоровенный воин в алой рубахе говорил жёстко и по делу, чем невероятно разозлил смертного. По-честному, право убить принадлежало ему. Бой завязался на улице, как только мероприятия было окончено. Я не успела увидеть лично и знаю об этом только со слов очевидцев.
Мне рассказали, что Айнорэ Арвэ одержал уверенную победу, повергнув смертного (что было предсказуемо и справедливо), но какой-то странный эльда по имени Эленмир встал между ними. Сейчас мне в этом видится высокомерная уверенность Эленмира, что он знает что хорошо, а что плохо и имеет право судить других. Это, а вовсе не желание спасти жизнь адану заставило неразумного горожанина вмешаться в чужую дуэль. Как сочувствую я Айнорэ! Ведь он мог случайно убить Эленмира и, не дай Валар, считать потом себя виновным! Хотя ситуацию Эленмир создал исключительно сам и ответственность за первую пролитую в Нарготронде кровь, по большому счёту, лежит на нём.

А потом случился беспредел. Целительница(!!!) по имени Арастэль пырнула Айнорэ, своего соплеменника ножом! Видимо, в спину, он же в тот момент пытался добраться до адана. Хороша целительница! Как у неё дар не пропал после такого?... Зарезала на улице Нарготронда своего собрата, фактически защищая настолько дурного смертного. Она пролепетала что-то про не допустить убийство безоружного. Стоп... Припоминаю... Она была какой-то родственницей Эленмиру... Я только сейчас поняла... Так вот почему она это сделала! Она из двух эльдар выбрала "своего" и напала на "чужого"! Здесь, в Ангбанде многие тоже так поступают, теперь то мне не кажется, что Арастэль сделала что-то плохое, но тогда я её очень сильно не одобрила. Этой парочкой было произнесено так много слов о доброте и свете, что поступки этих двух родичей показались мне чистым лицемерием.
Эленмир не только подставил Айнорэ (как же, он дерётся с безоружным!), но и Арастэль, которая предала обеты целителя ради него! Но в тот момент я, охваченная гневом, не разобралась в ситуации и сказала лекарке много резких слов. Выхватив меч, наверное, сама пролила бы там её кровь, но меня остановила полная бессмысленность подобного поступка. Арастэль начала лечить того, кого сама же положила в тяжелое ранение и останавливать её было глупо. Раненый метался и в бреду кричал: "добейте адана! добейте!" Я пообещала славному герою немедленно этим заняться и огляделась в поисках смертного, но того уже отволокли в палаты, где он находился под присмотром. Я готова была драться с человеком, но не готова была ранить других горожан, поэтому преследование пришлось отложить.
Никто не взял эту целительницу Арастэль под стражу. Интересно, с точки зрения Финдарато, её поступок был достойным благой эльдэ? Или он просто так и не узнал?... Но и всё к лучшему, ведь тогда истинный виновник, Эленмир, мог бы изображать жертву дальше - ах, его родственница в беде из-за злых... феанорингов... арафингов... да какая ему разница, кто виноват? Лишь бы не он!

В бешенстве от того, что мерзавец адан остался безнаказанным, что из-за него уже льётся кровь, и некоторые эльда проявляют худшие сторон своих не таких уж светлых душ, я дошла до дома, где встретилась с дружинниками Тьелкормо и Куруфинвэ. Настроения у всех были похожие с поправкой на темперамент. Действовать надо было наверняка, и я решила не посвящать в планы всех, ограничившись только самым узким кругом. Мои ближайшие друзья, Хэлкалоссэ и Хэлкамиро (забавно, правда, два ледяных в одном отряде?), оказалось, тоже вовсю размышляли как бы убить адана.
Мы отправились в библиотеку Нарготронда чтобы обсудить стратегию.
- Сейчас взорвусь, если ничего не предпримем! - я с грохотом распахнула двери читального зала. По счастью, он пустовал. Гнев застилал мне глаза, мы расселись и стали продумывать покушение.
- Ты можешь просто расстрелять его, - предложила Хэлкалоссе, сохранявшая самый здравый рассудок из нас всех.
- Для верной смерти будет недостаточно одной стрелы, а вдруг его начнут закрывать собой? А вдруг его станет закрывать Финдарато? Я же не могу вот так стрелять в него! Надо чтобы пострадал только адан!
Хэлкамиро задумчиво вертел в руках нож.
- В стенах города убивать действительно плохо. Давайте зарежем его на выходе?
- Та же проблема, к нему придётся подходить очень близко, а вокруг будут его защитники, с которыми мы не хотим драться. Если не получится убить сразу, второго шанса может не быть.
Хэлкалоссе (если я плохо запомнила твои слова, сестра, ты всегда сможешь поправить меня, ибо эти события постепенно сливаются в моей памяти в один большой ком) предложила отвлечь их разговором.
- Их там пятеро, - протоптался Хэлко по нашим планам кованными сапогами. Трое на пятерых не походило на верное дело, а давать адану уйти было никак нельзя.
Мы вообще не обсуждали тогда осмысленность похода за сильмариллами и брак с Лютиэнь. Как-то само собой разумелось, что это касается не нас, а Лорда, а наше дело - защищать его интересы до последнего.
- Вот бы его орки в лесу порвали! - я произнесла это, и в зале наступила гнетущая тишина. - Ну а что, - продолжала я фантазию, - они же по-любому пройдут мимо Тол-ин-Гаурхот, шансы есть.
- За человека будут умирать другие, а он сам еще выберется, такие всегда выживают, - было видно, что Хэлкамиро тоже бесит вопиющая несправедливость такого исхода.
Гнев я контролировать никогда не умела, и слова друга распалили меня ещё больше.
- И поделом им! О чём Финдарато думал, бросая свой народ?! Все, кто пошли за человеком добровольно поставили на кон свои жизни!
Хэлкамиро не взрывается как я, его ярость течёт размеренным лавовым потоком. Теперь-то я знаю, что буря в его душе не стихала, просто он был зол постоянно...
- Никто не знает, что адан там идёт, шансов на его гибель мало.
Звонкий голос Хэлклоссэ заставил нас вздрогнуть.
- А давайте напишем письмо?
- Что?..
- Письмо?..
Мы были растеряны и напуганы этим предложением. Все долго молчали. Я не помню кто первым принял эту идею как рабочий план, да это и не важно. Постепенно, затея обрастала подробностями. Друзья наспех составили послание для нашего врага, пока я бегала готовить экипировку. Слог был неизящен, но времени выбирать формулировки не было, с моей точки зрения, вообще моно было бы ограничится одной фразой про адана, но друзья в запой накатали целое послание. Мы стремительно собрались в поход и, прихватив чью-то стрелу (я отказалась стрелять своими, ведь каждый лучник ревностно следит за стрелами и их очень легко опознать потом), отправились в путь.
В дружине Тьелкормо я разведчик и все тропы знала назубок, потому дальнейшее было делом техники: пробраться к Волчьему Острову, выстрелить навесом так, чтобы стрела перелетела через крепостную стену и раствориться в зарослях, как будто и не было нас здесь.

---

Информационному письму написанному Саурону посвещается.

[loki_8]

Мысленно заменять сочетание "за два сольди, за два су" на "за сильмарилли".
Под "королем" следует понимать Саурона.

---

[r1]

Всем спасибо за игру и ночь после нее. Был рад вас увидеть и играть с вами.
К сожалению, сама игра мне скорее не понравилась. В смысле все компоненты по отдельности (выезд, игроки, полигон) понравились, а игра нет.
Мне довольно трудно сформулировать, но основными факторами я бы назвал:
- некоторые игроки после игры говорили что-то вроде: "И тут я испытал сильнейшее переживание, и оно причинило мне ОБВМ". К сожалению, во время игры заметить это было часто невозможно. Я сам играю во вне и жду того же от других. Вероятно, по другому тоже можно, но мне это сложно понять.
- неоднозначные мастерские решения. Мне кажется, что мастер не может находиться в одной из ключевых ролей именно потому, что он мастер и у него не хватит времени одновременно играть и руководить игрой.
- присутсвующее желание "обмануть правила". Ну написано же было, что травы собирают только травники. Так зачем же использовать прием "мне о ней недавно расказывали, давай сорвем"? И при переходе по болоту были нюансы. Хотя, да, бумажки лежали через чур густо.
- маленький полигон. Вернее использование малой части полигона. Мне понятно человеческое стремление к комфорту, но мне кажется что в нем на ролевых играх уже давно перегибают планку, осовобождая игроков от необходимости куда-то идти.
- общая проблема игровой этики. Да мы все сдали одинаковый взнос и имеем одинаковое право играть. Но выбираемые для игры темы и миры должны превалировать над этим. Условно, лорд не равен крестьянинину. И не надло стремить их уровнять. В мире игшры нет ни прямой, ни представительной демократии.
- избегание конфликтов, стремление придумать схему, в которой всем будет хорошо. К сожалению, и в эжизни, и в тех поизведениях, которые служат источниками для игр, это невозможно. Сколь мы не станем обсуждать варинаты, придется встать и что-то сделать. В результате чего появяться довольные и недовольные результатом.
Где-то так.
Мое брюзжание можете не принимать всерьез.
Ваш Андугондо.

P.S.
О положительном.
Мне понравились Финрод, Финдулаис, оба Феаноринга и нолдо, пытавшийся радикально решить вопрос Берена.

---

Отчет

[Mekong D.]

Падение без посторонней помощи, своими силами. Инструкция от Хэлко.
dietrichr.diary.ru/p199774256.htm

---

От Келегорма

[Arthur-k]

Огромное спасибо
Эридель как мастеру и и.р. Ородрета
Эри как замечательному и.р. Финрода
Кервену как и.р. верного и смелого Эдрахиля
Сэмищу как Мэлдис, доброй леди города (твои слова на совете - это просто в точку!)
Всем жителям славного города Нарготронда и в особенности его заботливым и искусным целителям, через руки которых прошел едва ли не полный состав феанорингов Нарготронда, а некоторые еще и не по разу.
Князю как и.р. лорда Куруфина, гласу разума нашего народа и любимому брату. Было очень круто! Речь лорда Куруфинве на совете в Нарготронде это вообще что-то, она буквально очаровывала. Я, конечно, выхватил меч и напомнил о Клятве, и вообе всяко мешал брату проводить мудрую антиберенскую политику. Но на то Туркафинве Тьелькормо и Туркафинве Тьелькормо, чтобы следовать велению сердца что кое-кого надо было рубить на месте, а не голосу разума.
Всем феанорингам народа Куруфина и Келегорма, дававшим лордам чувство поддержки. Было ради кого стараться! Это важно, на мой взгляд.
Дружиннику Андугондо за очень правильного феаноринга
Гилтанасу и его игровой супруге за верных Маэдроса и наших друзей, за глас благородства Первого Дома, за добрые слова на тризне.
И, наконец, "злым слугам" Келегорма - Мэй, Кшись и Вере. За верность и потрясающую способность знать чаяния лорда лучше его самого. Я не про все ваши игровые деяния знал, но если бы они всплыли, лорд Келегорм на любые упреки ответствовал бы, что это его Верные, и кому они не нравятся, то вот его мнение по поводу наветов на его Верных. И схватился бы за меч. Разубедить его в глубокой верности именно этой жизненной позиции могли бы Майтимо или Куруфинве, но первый был далеко, а второй не факт, что стал бы это делать. Но Келегорм явно не тот персонаж, от которого можно ожидать рассудительности или мудрости, и то, что я буду держаться своих вплоть до упертости, я как раз еще до игры всяко подчеркивал.


И, наконец, мое отдельное спасибо Лютиэн и Амарту как Хуану. Это было очень горькое чувство, видеть, насколько Лютиэн любит Берена, и насколько я ее люблю ее за эту отвагу и верность, но совершенно без взаимности и надежды на нее. И жить уже нет ни желания, ни смысла. Но хоть умереть с музыкой
А с Хуаном играли мало, но до чего был славный и мудрый пес! И спас меня от попыток бессмысленных уже попыток "реанимации". Спасибо.


а вообще я давно очень хотел попытаться отыграть Келегорма, хотелось посмотреть, смогу ли я отыграть такой темперамент. Ну, себя со стороны не видишь, поэтому не мне судить. Но я старался

---

Финрод жив.

[Earin]

Собственно это главное, что со мной произошло по ходу игры, хоть я и не Финрод. Закрыт гештальт десятилетней выдержки: я вынес Финрода из рушащейся крепости на руках, а Лютиэн его исцелила. Похоже на мэрисьюшный роман, но Берену простительно, он в каноне еще не то делал.
Мои благодарности

мастерам

мастерам: Эридэль, блин не комом, все получилось. Конкретику тебе расскажут игроки, но я со своей стороны чего-то вопиющего или очень плохого не видел вообще нигде, ни как помощник МГ, ни как игрок.
И да, я тебя услышала - я с удовольствием поработаю с тобой над другими проектами.

Всем игротехам: вы молодцы, все и каждый в отдельности! Чтобы на всех играх игротехнический блок ТАК работал! Надеюсь, лучники по вам не сильно гвоздили, я их устрашал, как мог.
Ди, тебе отдельное спасибо за разговор двух Беренов из разных переводов.

Игрокам

Поименные благодарности игрокам:
Моя милая Тинувиэль, Берен должен был быть старым партизаном и вождем в изгнании, который жаждет отвоевать свой родной край и навалять Морготу, раз уж случился повод. Я как-то думал, что вся линия любви пойдет вторым планом. Но - еще до начала игры - Берен встретил тебя (с баааальшим рюкзачищем и баааальшим будущим орком ), и понял, что от любовной линии он не отвертится. У тебя вышла такая трогательная и в то же время целеустремленная Тинувиэль, именно такая, которая смогла расшевелить в старом вояке чувства, и чей образ он каждый раз вспоминал со светом и нежностью.
Ну а за вытащенного с порога Финрода Берен готов даже усмирить свою гордость и делать дальше, как ты бы сказала. Это для него гораздо больше, чем если бы ты спасла его самого.

Верной Келегорма - спасибо за разговор в дозоре. И за фразу "Я думала, ты скажешь, что плащ соткала твоя жена".

Целительницам Нарготронда: вы очень обстоятельно выхаживали смертного, отвыкшего давно от такой заботы. Последний раз его раны залечила Лютиэн чарами, а до этого он штопал и перевязывал себя сам. Нарготронд для Берена просто стал санаторием души и тела )

Персонажу Больдога отдельный поклон за попытку Берена убить. Это было неожиданно и круто. Честно говоря, смертный растерялся в этой ситуации: отбиваться от не хотел, как и наносить пусть даже незначительные раны эльфу из народа Финрода, но и умирать не планировал.
Так что следом за этим беренская благодарность верному Третьего Дома (не запомнил имени), который его закрыл собой. Сын Барахира у тебя в долгу.

Лордам феанорингам: вы были сильны и убедительны. После ваших слов Берен вполне осознал, какой он дурак. Но проблема была в том, что дурак он упрямый, так что камень он пошел бы добывать в любом случае. Даже в одиночку. Сдохнуть, но хоть попытаться, девиз всей жизни.

Моим спутникам - спасибо за разговоры в темнице. Пытка бездействием жесточайшая из, но мы справились. Надеюсь, мы не слишком деролили ТБ своим застенным ржанием )

Аран. Спасибо что ты услышал меня и остался жив. То есть за все остальное тоже, и за то, что Берен чувствовал, что у него есть не только король, но и друг. Но за это отдельно: если бы, после всего того, что случилось, ты бы умер на берегу Сириона у нас на руках, Берен бы точно сошел с ума и утратил всякую веру в то, что делает. Скорее всего, отчаялся бы поступать по совести и увел бы Лютиэн жить куда-нибудь в Оссирианд, прятаться до конца дней, и не пытаться ничего изменить. А так - мы добудем Сильмарилл, а может и не один. Рук-то больше.